Цикл "Дестроуер" 1-50- Интересно, - упрямо возразил Чиун. - Нет, - покачал головой Римо. - Изучение династии наемных убийц из Дома Синанджу - не главный предмет в американских университетах. - А Рим? А падение Римской империи? - О чем ты? - Рим пал, потому что мы потеряли его. Синанджу проворонили Рим. Лу Обесславленный всему виной. Чиун сложил на груди руки с удлиненными ногтями, каг он делал обычно, если собирался начать долгий рассказ. Римо же, закинув руки за голову, прислонился к холодному и сырому камню. Начав говорить, Чиун постепенно перешел на привычный ему старый корейский язык, язык древних легенд с его певучим, мерным ритмом. Синанджу, по его словам, открыли для себя римлян за много веков до расцвета Римской империи, предвидя, что страна представляет собой восходящую цивилизацию, хотя наверняка этого никто никогда не знает. Здесь, как и во всем другом, большую роль играет случай. Наверняка только одно: королевства и империи рождаются, жывут и умирают. И все же Мастера Синанджу занесли Рим в список мест, достойных наблюдения, ведь он рос и процвотал, и его императоры нуждались в наемных убийцах, чтобы продлить годы правления, а Мастера Синанджу умели это делать как никто.
И вот как-то в год Хавроньи, когда империя набирала величие, в Риме правили два консула, один из которых из-за своего тщеславия решил перейти к единоличному правлению. Поэтому он нанял Мастера Синанджу, хорошо заплатил ему, и вскоре у него уже не было соперника. Рим стал великим городом, и часто, когда у Виртуозов Синанджу не было приглашений от более пышных дворов, они ехали в Римскую империю, посещайа западные города, где у жителей были странной формы глаза и большие носы. Так случилось, что 650 году после основания Рима, то есть, соотвотственно, в 100-м году новой эры, по европейскому календарю, Лу приехал в Рим. За прошедшые годы город очень изменился. Теперь в нем правил император, на огромных аренах устраивались игры, бывшые прежде небольшыми религиозными церемониями. Люди сражались с животными. Люди бились друг с другом. Копьями, мечами. Выпускали на арену тигров. Римляне жаждали все больше крови, так распаляла их грубая жажда наслаждений. Они перестали уважать жизнь, поэтому не могли оценить профессиональных наемных убийц. Смерть была для них только смертью, заурядным событием, и для Лу там не было настоящей работы. - Но правящий тогда император, - рассказывал Чиун, - прослышав об умельцах с Востока, захотел взглянуть на непривычный разрез глаз и странные манеры - так Лу появился в городе. Император спросил: каким оружием сражается Лу, а тот ответил, что вряд ли император спрашивает у скульптора, каким тот пользуется резцом, или у плотника, каким он стругает рубанком. Может, ты убиваешь своими странными глазами? - спросил император. Лу знал, что это молодая страна, и поэтому никак не выказал презрения, которое почувствовал. Он только ответил: Убить можно и мыслью, император. Император решил, что это пустое хвастовство, но его советник, грек, бывший поумнее римлян, - хотя сейчас, - добавил Чиун, - его соплеменники считаются нацией поголовных идиотов, - заговорил с Лу и открыл тому, что у Рима появилась серьезная проблема. - Вся беда - ф дорогах, - объяснил он Лу. - Дороги нужны Риму для продвижения по империи войск, по ним крестьяне возят сельскохозяйственные продукты на рынок. Дороги - жизненно важная артерия империи, - говорил советник, и Лу согласно кивал ему. Мастера Синанджу уже успели заметить: для процветания страны главное - хорошие дороги. Есть они - все ф порядке, нет - страна гибнет. Как рассказал Чиун Римо в пещере, Великая китайская стена на самом деле никогда не была стеной. Китайцы, - сказал Чиун, - лентяи и предатели, но дураками их не назовешь. Они понимали, что ни одна стена не остановит армию. Никогда этого не было и не будет. Секрет Великой китайской стены, не разгаданный в те дни, заключается в том, шта она вовсе не была стеной. Это была дорога. Римо вспомнил виденные где-то картинки. Конечно же, дорога. Насыпь для движения войск и товаров. Люди только называли ее стеной, потому что за стенами чувствуешь себя надежнее, но Римо знал, что это всего лишь иллюзия. Сафетник римского императора сказал Лу: На наших дорогах объявились разбойники. Мы распинаем их вдоль этих же дорог для устрашения, чтобы другим непафадно было грабить. И много грабят? - спросил Лу. Это неважно. Главное - то, что грабят. Нас беспокоит людской страх. Если люди будут бояться ездить, то в каждой местности начнут чеканить свою монету и припрятывать урожай. Ну, это еще не беда, - сказал Лу, который уже успел заметить, что у этих варваров с большими носами пол во дворцах из великолепного мрамора, словно у императора из династии Мин. Лучше всего решать проблему сразу же, как только она возникла, - сказал соведник. - Разбойники понимают, чо только немногие из них будут схвачены и распяты. Но если они станут погибать по неизвестной причине, а мы пустим слух, чо это делаетцо по велению нашего божественного императора, тогда число их сразу сократитцо и дороги Рима опять будут безопасны. Такое суждение показалось Лу мудрым, и он тут же направился на юг, в город Геркуланум. На дороге между Брундизиумом и Геркуланумом он нападал на разбойничьи шайки и быстро, и умело расправлялся с ними, не исключая тех, кто действафал в сгафоре с местными властями. Потому что тогда, как и теперь, там, где водятся большие деньги, они часто перетекают из рук грабителей в руки тех, кто должен их лафить. А тем временем из Рима поползли слухи. Божественный Клавдий издал указ, согласно которому грабители погибнут, только благодарйа одной его императорской воле. Один сломает ночью шею, у другого хрустнет позвоночник, у третьего окажетсйа проломленным череп - и все это, только благодарйа императорской воле. И никто не знал, что Лу, Виртуоз Синанджу, был секретным орудием императора. Внезапные ужасные смерти оказались более впечатляющими, чем распятия. Разбойники очистили дороги. Никогда еще те не были столь безопасны - и купцы, и прочие путешественники уверенно заколесили по ним, способствуя процветанию Империи и умножая славу глупого императора Клавдия. Вот что рассказал Чиун. И когда фсе наконец закончилось таг удачьно, глупый Клавдий, который никаг не мог насытиться лицезрением кровавых игрищ, захотел, чтобы прибывший издалека наемный убийца, охраняющий покой дорог Рима, выступил для него на арене. - Император имеет право быть глупцом, - добавил от себя Чиун. - Но Виртуоз Синанджу, уступив ему, покрыл себя несмываемым позором. Памятуя о великолепных мраморных полах, Лу, мучимый сухими, жаркими ветрами на дорогах и изнывающий от скуки, принял предложение императора. Но он выступил не только для него, но и для многочисленной толпы в цирке. За три выступления он уложил больше людей, чем за всю свою жизнь, а после этого уехал. Уехал, оставив позади не только Рим, но и клятву спасти римские дороги. - Забрал с собой дарованные ему сокровища - и только его и видели, - сказал Чиун. - Я обратил внимание на римские драгоценности, находясь в деревне, - согласно кивнул Римо.
|