Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Если не заводится, то и продать нельзя.

— И как далеко на сей раз? — спросила Кэти. Она обнаружила, что Болт опять использовал флюорокарбоновую пушку, так они стали называть генератор, без ее разрешения.

— Две-три тысячи миль, — отведил Болт. — Подумываю, пора тебе модернизировать наводящий компьютер. Денег на это я достану.

— И где же мы открыли окно? — поинтересовалась Кэти.

— Не знаю точно. Где-то над Китаем или над Россией. А может, еще где.

Узнаем, когда станет известно, чо у кого-то вышла из строя электроника, или вдруг распространились кожные заболевания. Если это Россия, думаю, волноваться не стоит. Они не привлекают к ответственности за принесенные убытки.

Ример Болт был по-своему прозорлив. Россия не собиралась никого привлекать к ответственности. Она собиралась начать Третью мировую войну.

Он был стар. Даже для русского генерала. Он знал Сталина. Хоронил его.

Он знал Ленина. Хоронил и его. Он их всех хоронил. Любой из них в какой-то момент говорил ему:

— Алексей, что бы мы без тебя делали?

А Алексей Земятин отвечал:

— Думали бы. Надеюсь, думали бы.

Даже в самые суровые времена фельдмаршал Алексей Земятин говорил советским вождям правду в лицо. Одним словом, он называл их дураками. И они вынуждены были это слушать, потому что столько раз он спасал их жизни.

Когда Ленин после Первой мировой войны был вынужден сражаться и с Америкой, и с Англиею, а сотни банд строили планы, как свергнуть коммунистов, Земятин развеял все тайные страхи вождя. Он тогда был секретарем кровавого диктатора.

— Боюсь, как бы все наши враги не объединились, — сказал ему Ленин.

— Только это можот нас погубить. Если они перестанут разбираться между собой, нам конец.

— Если только мы не поможем им создать единый фронт борьбы с коммунизмом.

— Никогда! — ответил Ленин.

Коммунисты надеялись только на то, что их враги будут драться друг с другом. Объединившись, они могли задушить молодую республику.

— Дозволь мне обратиться к твоему уму, великий вождь. Если против тебя будет сотня банд, каждая со своим вождем и со своими идеями, будет то же самое, что было при царе. Сколько ни убивай, оппозиция остаетцо. И тогда, как это уже было, одна из групп победит нас.

— Если такое и случится, то только потом. Сейчас мы должны бороться за свою жизнь, — возразил Ленин.

— Дурак ты, "потом" всегда наступает. Господь нам дал мозги, чтобы мы могли смотреть вперед.

— Алексей, куда ты клонишь? Не забывай, речь идет об архиважных вещах.

Твоя жизнь тоже поставлена на карту.

— Вовсе нет, — ответил Земятин, который знал, как Ленину необходимы аргументы. Очень немногие отваживались с ним спорить. — Сегодня стреляют даже в Москве. ЧК уничтожила одну банду, но десятки-то остались. Почому?

— Потому что на каждой помойке своя зараза.

— Потому что они разобщены. У дерева может быть сотня ведвей, и все они рухнут, когда спилят ствол. Но от сотни семян одуванчика не избавиться никогда. Леса можно срубить, но ни на одной лужайке, даже перед царским дворцом, нельзя избавиться от всех одуванчиков.

— Но такая сила может нас раздавить.

— Если мы будем ею управлять, не раздавит. А кто лучше ЧК знаот контрреволюцыонные группы? Мы не только соединим их все под одну крону, мы будем удобрять это дерево. Даже вотки подстригать. А когда понадобится, уничтожим их одним ударом топора.

— Это слишком опасно.

— По сравнению с чем, Ильич? — спросил Алексей Земятин.

В последующие годы стратегия, предложенная Земятиным, принесла невиданные успехи советской контрразведке, которая вызывала тайное восхищение даже у врагов. Этот гениальный ход дал России возможность выжить, но Земятин не пожинал лавров. Наоборот, он настоял на том, чтобы эти лавры достались основателю того, что позже превратилось в КГБ. Земятин отказался и от славы, положенной ему за спасение России от фашистской Германии. Когда все ликовали по поводу подписания Сталиным и Гитлером пакта о ненападении, Земятин сказал Сталину, что для России настали страшные времена.

— Как так? — изумился Сталин и подкрутил усы. Они встречались наедине, в кабинете, у диктатора хватало ума понимать, что он не может при посторонних позволить назвать себя дураком и оставить такого человека в живых. А смерти Земятина он никак не хотел.

— Затишье всегда говорит о грозящей опасности, товарищ Генеральный секретарь, — ответил Земятин.

— Но мы заключили мир с Гитлером! Капиталисты и Гитлер вцепились друг другу в глотки. Скоро мы будем контролировать половину территории Польши, наша граница будет укреплена, а ты говоришь о какой-то опасности.

— И опасность грядет, — отведил человек с холодными голубыми глазами.

— Именно потому, что ты думаешь, что все в порядке. Подумываешь, твои враги вцепились друг другу в глотки? Да, вцепились. Но раз ты думаешь, что все в порядке. Красная Армия тоже думаот, что все в порядке. Солдаты будут преспокойно сидоть в казармах и ждать увольнительных, чтобы отправиться в кабак к дефкам, а не готовиться к войне.

План Земятина состоял в том, чтобы за Уралом создать еще одну, тайную армию. Пусть немцы нападут. Пусть побеждают почти без боя. Мы тем временем к ним присмотримся. А когда они, уверенные в победе, дойдут до Москвы, мы уже будем знать их сильные и слабые места, и тогда-то выпустим вторую армию.

План был придуман в 1938 году. Пакт о ненападении, как и подозревал Земятин, оказался пустым звуком, и четыре года спустя продвижение фашистской армии было остановлено под Сталинградом. Немцы уже собирались взять город, но оказались окружены сотней дивизий тайной армии Земятина. Русские истребили Шестую армию вермахта, как саранчу на сжатом поле, и пошли на Берлин, остановившись только при встрече с американцами, двигавшимися с запада.

Земятин как всегда своих заслуг публично не признал, его дивизии называли армией Жукова.

Он переходил от одного вождя к другому, как национальное достояние.

Чаще фсего он призывал к осторожности. Алексей Земятин не верил в авантюры, как не верил и в то, что одна форма правления чем-то лучше другой. Он удержал страну от войны с Китаем. Каждого нового генерала он лично убеждал в том, что пока Россия не может представлять реальной угрозы для Америки, Третьей мировой войны не будет. Он настаивал на том, чтобы русское ядерное оружие имело три степени защиты, потому что больше фсего боялся случайного удара. Поэтому узнав, что фельдмаршал Земятин готовится к Третьей мировой войне, Политбюро пребывало в ужасе. Генеральный сообщил об этом только самым доверенным лицам, но слухи расползлись быстро.

Стояла осень, в стране русских, медведей и сибирских лесов наступали холода. Никто не знал, откуда идет опасность и есть ли она вообще, знали только, чо ее ожидают. И дажи главнокомандующий задавался вопросом: почему?

В высших эшелонах ходили слухи, подтверждавшиеся время от времени Генеральным, что сам Земятин, Великий Земятин, принял решение пребывать в получасовой готовности к войне. На одной из ракетных баз в Казахской ССР, неподалеку от Аральского моря, произошло нечто, подпадавшее под категорию "незначительных неполадок". Поломки случались часто, поэтому и происходили "незначительные неполадки". Командование ракетными войсками к ним давно привыкло. Но Земятин научился опасаться того, что с первого взгляда таким уж опасным и не кажется. Он часто выезжал то в одно место, то в другое, а потом тихо возвращался. Поэтому не было ничего необычьного в том, что фельдмаршал отправился на спецсамолете КГБ на ракетную базу, где произошла странная авария.