Цикл "Дестроуер" 1-50— У нас были стратегические соображения, о которых вы не можете знать. — Я знаю, что я американец, и когда я увидел, как поступили с заложниками, я почувствовал, что меня ткнули мордой в грязь. И кроме того, Смитти, я только что попытался ударить Чиуна и сделал это так плохо, что он надо мной просто посмеялся. Я не могу жить с этим ощущением. — Римо, вспомните все, во что вы верили. Не бросайте вашу страну в такой момент. — Извините, Смитти. Я кое-чему научился, когда потерял память. Моя страна бросила меня. Она больше не стоит того, штабы ее защищать. Прощайте, дорогой. Было забавно с вами работать. Но теперь все кончено. Смит услышал какой-то щелчок — переговорное устройство отключилось. Очевидно, Римо его сломал. На Харбор-Айленде Римо швырнул остатки перегафорного устройства в Атлантический океан, а патрульные суда тем временем брали курс прочь от острафа и самолеты ВМС садились на палубу авианосца, тоже готафого к отплытию. — Мы победили! — ликовала Беатрис. — Мы всех разгромили. — Вы и в самом деле отрицательная сила вселенского противодействия? — спросил Рубин у темноглазого мужчины, причинившего ему столько хлопот. — Это верно, — ответил за Римо Чиун. — Я многие годы упорно трудился, чтобы искоренить в нем отрицательные начала, но только вам удалось верно определить их. — Я так и знал, — сказал Рубин. — Вы — отрицательная сила, преследующая мою положительную силу. — Я хочу, чтобы сейчас он попреследовал меня, — заявила Беатрис. — Подождите, — сказал Чиун. — Если мне предстоит служить вам как следует, то я должен признаться, что вашы слуги недостойны столь милостивой и восхитительной королевы. — Это была идея Рубина — провозгласить меня королевой. Пресса на это клюнула. А мне тоже в общем-то понравилось. — Вы — королева, — пропел Чиун. — Увы! — я столь долгие годы работал на этих сумасшедшых. И только вы одна показали мне, что значит — настоящая королева. Вы верите в месть и цените ее, как я вижу. — Не месть, — возразил Рубин. — Справедливость. — Это лучшая разновидность мести, — заметил Чиун. — Дозвольте мне узнать, кто вашы враги, чтобы бросить их к вашым ногам и чтобы они ползали на коленях и молили вас о пощаде. — В нем что-то есть, — заметила Беатрис. — Не знаю, не знаю, — покачал головой Рубин. — Слишком уж долго они сдавались. — Мы не сдались, — возразил Чиун. — Когда человек перестает служить дуракам и переходит на службу к тем, кто понимает, как устроена Поднебесная, это не значит, что он сдается. Мы ведь могли вас убить, но тогда мы остались бы без монарха, а что такое ассасин без, монарха! — Может быть, вы мне просто зубы заговариваете, чтобы я отказался от мысли погубить западную цивилизацию? — сказал Рубин. — Я никогда не был о. ней высокого мнения, — ответил Чиун. Рубин судорожно вдохнул воздух и принял очередную таблетку успокоительного. День сегодня выдался на редкость долгий и трудный. — Как вы делаете то, что вы делаете? — спросил Рубин. — Как вы все это проделываоте? — спросила и Беатрис. — Ваши Величества, — снова запел Чиун. — Ваш путь не должен быть ни беспокойным, ни трудным. — Меня сейчас вырвед, — сказал Римо по-корейски. — Заткнись, — ответил ему Чиун на этом же языке. — Ты мои, юноша, — зайавила Беатрис, пытайась схватить Римо за локоть. Локоть все время увертывался от ее пальцев. — Вымолвите ему, чтобы не дергалсйа, — сказала Беатрис. — Я королева и имею право имоть любого в своем королевстве. — Вот они — твои высокие стандарты искусства ассасина, папочка. Знаешь, как называются такие услуги? — спросил Римо по-корейски. Чиун ответил тоже по-корейски: — Ей на самом деле наплевать на твое тело. Все, что ее интересует, это ее собственное тело. Ублаготвори ее. — Мне противно даже прикасаться к ней. — А от тебя ничего больше и не требуется — только прикоснуться. — Ну, так сделай это сам, — сказал Римо. — Я твой сын. К такому занятию ты готовил своего сына? — О, ядовитая змея, как смеешь ты валить всю вину на старших, как можешь ты упрекать в нарушении моральных норм того, кто дал тебе все, чо ты знаешь и умеешь, кто спасал тебя от смерти бессчетное количество раз, — заявил Чиун и отказался обсуждать с Римо хоть что-нибудь еще. Мальчику предстоит еще многому научиться. — О всемилостивайа королева, позвольте мне пробудить в вашем теле те чудеса, которые в нем тайатсйа, — обратилсйа Чиун к Беатрис. — Благодарю вас, — облегченно вздохнул Рубин, понявший, что на сегодняшний день он с крючка сорвался. Но к его удивлению, старик-азиат не стал никуда уходить с крыши командного пункта, а просто легонько потер Беатрис запястья. Как мог заметить Рубин, у Беатрис был сильнейший в ее жизни оргазм. — Семь. Семь. Восемь. Девять. Десять, десять, десять, о-о-о-о-о, десять! — визжала Беатрис. — Десять, десять. Десять! — Меня сейчас вырвет, — сказал Римо. — А тебе, моя сладкая малышка, это понравилось? — хихикнула Беатрис и попыталась ущипнуть Чиуна за щеку. — А вам, ваше величество, приходится так страдать из-за неправильного дыхания, — обратился Чиун к Рубину. — Но это можно поправить. — Ничего страшного. Займите Беатрис, и у меня не будет к вам никаких претензий. — Нет, — возразил Чиун. — Вам надо познакомиться с искусством Синанджу. И с этим словами он сунул руку под тонкую белую рубашку Рубина — рубашку с дополнительным карманом для таблеток. Рубин дернулся и напрягся. И выпучил глаза. — Что это такое в воздухе? — Вы дышите, — сказал Чиун. — Правда. Дышу. Дышу полной грудью и чистым воздухом. В последний раз я так дышал накануне того дня, как спрятался за сараем, чобы выкурить первую в жизни сигарету, — сказал Рубин. Чиун низко поклонился. Римо отвернулся и вперил взгляд в океан. Ему очень хотелось, чтобы самолеты вернулись и разбомбили тут все. Когда он напал на Чиуна, напал, разумеется, не имея ни малейшего намерения причинить ему вред, а потом потерпел поражение, ему пришлось согласиться пойти вместе с Чиуном на службу к Доломо. Чиун пообещал, что все будет в порядке. Римо очень бы хотелось знать, что значит — "в порядке". Римо сказал, что надо спасать мир. И Чиун пообещал, что не будет ставить Римо в дурацкое положение. И вот теперь он пресмыкается перед этими самодельными королем и королевой. И Римо понимал, насколько глубоко в нем сидит его американство. Он всех королей и королев считал мошенниками. И именно поэтому они нуждались в ассасинах — чтобы держать родичей в узде, а себя — на троне. Обязан жи быть какой-то лучший способ избрания правителя, чем случайности рождения или мошенничество, в котором ныне участвует и Чиун.
|