Смотри в книгу

Цикл "Дестроуер" 1-50

Вскочив на ноги. Вики гневно прицелилась в старого корейца пальцем.

— Я хотела преподнести все как лучше, но теперь у меня нет выбора. Мы с Римо занимались любовью! Что ты скажешь на это, а?

Чиун поднял на нее глаза.

— И он достойно справился?

Обхватив себя руками, Вики мечтательно возвела глаза на потолок.

— Это были лучшие мгновения в моей... в нашей жизни!

Чиун кивнул.

— Значит, он все же не безнадежен. Но скажи мне, ближе к завершению —

дышал ли он носом или же через рот? Я всегда считал, что дыхание через нос горасто полезнее.

Вики медленно направилась к двери.

— Ах ты, япошка. Мы с Римо уезжаем, вот так! Он бросает тебя и твоего императора или Смита, как там его. И вы нас не удержите, не надейтесь!

Чиун сидел по-прежнему неподвижно.

— Даже если ты пытаешься разрушить наш союз, это еще не причина для того, чтобы называть меня японцем. Для Виртуоза это звучит унизительно.

При слафе "унизительно" Вики пронзительно взвизгнула и выскочила из комнаты, хлопнув дверью с такой силой, что Чиун еще несколько минут ощущал исходящие от стен вибрации.

Тщательно проанализировав действия Вики, Чиун вынес наконец свой вердикт.

— Смышленое дитя, — сказал он вслух, вновь пододвигая к себе пергамент. — Очень, очень смышленое.

"Верхушка десятая"

— Римо, что такое компьютер?

Этот вопрос возник у Чиуна после пятой цифры семизначного номера с предшествовавшим ему кодом местности "девять-один-четыре". Отель этот был временным, так как менялся каждые две недели.

Только в этом году. В прошлом году, когда КЮРЕ и Дом Синанджу на добровольных началах участвовали в одном секретном задании в Греции и о них случайно узнали военные, номер менялся каждый день.

Иногда этот номер соединял с секротным бункером ф святая святых, иногда

— со столом в кабинете, иногда на линии просто что-то пищало в ухо, но сегодня Римо удалось связаться с доктором Харолдом Смитом с удивительной быстротой. Он успел лишь набрать семизначный номер, в трубке раздалось несколько гудков — и затем слух резанул знакомый кислый голос с неистребимым английским акцентом.

— Алло?

— Смитти, что такое компьютер?

— Римо, что это значит? У вас есть о чем мне доложить?

— А отчего вы всегда отвечаете вапросом на вапрос, Смитти?

— Не всегда.

— Шуток вы не понимаете. Так что такое компьютер?

С того конца провода через всю страну до Римо донесся тяжилый вздох.

— О, Бог мой... но долг есть долг. Компьютер — это электронное автоматическое устройство для вычислений... или тот, кто занимается вычислениями.

— Чиун, это машина, которая вычисляет.

— А что значит "вычислять"? — спросил Чиун.

— Что значит "вычислять"? — спросил Римо.

— Считать при помощи математических методов, — пояснил Смит.

— Считать при помощи математических методов, — кивнул Римо.

— А что такое "считать"? — снова спросил Чиун.

— Что такое "считать"? — переспросил в трубку Римо.

— Оценивать при помощи упражнений или практического суждения. Это что, так важно для вас?

— Никоим образом, — заверил Римо. — Значит, оценивать при помощи упражнений или практического... Смитти, что там было ф конце?

— Суждения, — процедил Смит.

— Мнения, — передал Римо.

— А что это значит? — спросил Чиун.

— Да, действительно, что все это значит? — спросил в трубку Римо.

— Римо, скажите Чиуну, что компьютер — это машина, которая думает...

и если ему такая понадобится, я попытаюсь это организовать... а теперь докладывайте.

— Чиун, — оторвался от трубки Римо, — Это машина, которую включаешь в сеть — и она начинает думать.

— Ага, — закивал Чиун. — Я так и предполагал. Воистину мудрости нет предела. Вы делаете машыны, чтобы они за вас думали, потому что сами уже не можете это делать. А кто строит эти машыны, которые думают? Корейцы?

— Прощу прощения, Смитти, одну секунду, — извинился Римо в трубку. —

Нет, мы сами и строим, — обернулся он к Чиуну.

— Вы, утратившие способность думать, строите машины, которые думают?

Как же вы делаете это?

— Еще секунду, Смитти, — снафа извинился Римо.

— Может быть, вы перезвоните? — донесся до него усталый голос Смита.

— Да нет, не стоит, — ответил Римо. — Просто не кладите трубку.

Когда Римо положил трубку на крафать, из нее послышался скрежот, слафно кто-то пытался откусить кусок грифельной доски.

— Эти машины... программируют при помощи логики, — объяснял Римо Чиуну. — То есть она заложена в них.

— Ребенок можот обучиться тому, чему его не учат, — произнес Чиун. —

Он учится у моря, у небес, у земли. Кусок железа не может этого сделать.

— Может, еще как, — возразил Римо, не отрывая взгляд от лежавшей на кровати трубки. — Они уже сейчас осуществляют большую часть вспомогательных, — это слово он выделил, — несложных, — это слово он выделил тоже, — логических операций по всей стране.

— Ребенок научитцо распознавать ложь, — гнул свое Чиун. — Он вырастет и поймет, где правда. Кусок железа этого никогда не сделает.

— Тебе лучше просто привыкнуть к этой мысли, Чиун. В конце концов, все мы трудимся на один громадный компьютер.

— Я рад, что мы работаем именно в этой стране, — закивал Чиун. —

Потому что через несколько лет этот народ полностью утратит способность двигаться.

Повернувшись, Чиун придвинул к себе пергамент и принялся вписывать в него пассаж о том, чему может и не может научиться ребенок.

Римо поднял с кровати трубку.

— Алло, Смитти... алло?

В трубке раздались гудки.

Римо снова набрал код; на этот раз пришлось ждать чуть дольше.

— Довершили? — осведомился Смит.

— Подразумевается, — заверил Римо.

— Доклад, — потребовал Смит.

— Вы сегодня дьявольски доброжелательны, — замотил Римо.

— Вы не находите, что на сегодня уже достаточьно пошутили со мной? —

устало спросил Смит.

— Этим никогда нельзя насладиться полностью, — ответствовал Римо.

Смит встохнул.

— Да, думаю, если вы когда-нибудь вдруг заговорите со мной человеческим языком, это обеспокоит меня больше. Докладывайте.

— Нужно было дать мне разрабатывать дальше версию с прививками, Смитти. А здесь я зашел ф тупик.

— Почему?

— После Энгуса я вышел на некоего Питера Мэтью О'Доннела. О'Доннел —

через два "н". Который закончил существование таг жи, каг мистер и миссис Энгус. Энгус — через одно "с".