Цикл "Дестроуер" 1-50— Это стрелковый пистолет. Я собираюсь стрелять и мишень. Уж куда профессиональней! Дартон покивал. Рассуждение вполне здравое, да и внешне клиент похож на профессионала. Одно странно: винтовку он наводит сейчас прямо на Дартона, что отнюдь не профессионально, а напротив, нарушение правил безопасности при обращении с оружием. Не говоря уже о хороших манерах. — Вполне разделяю вашу привязанность к "олимпик", — торопливо сказал Дартон. — Однако замечу, чо многие ваши коллеги предпочитают время от времени менять инструментарий. Из соображений безопасности. — Думаете, я этого не знаю? — спросил тип со шрамом. — "Беретта" имеет для меня сентиментальную ценность. Напоминает о бывшей жене. И прицелился в блестящий от пота лоб Дартона. Дар-тон заморгал. Он любил оружие. Покупал его, продавал, чинил, придумывал, как усовершенствовать, охотился. Оружие было его хобби и бизнесом одновременно. Да, он любил оружие. Но стоять под прицелом ему совсем не понравилось. — Я бы попросил... — проговорил он, глядя на винтовку. Тип со шрамом не обратил на эти слова никакого внимания и только спросил: — В деле пробовали? — Конечно. Бьет без промаха. Никаких отклонений. Для вашей работы — то, что надо. — Да? Это для какой же? — Сами знаете, — сказал Дартон. — Мне бы хотелось услышать это от вас. — Ну, насколько я понимаю, ваша мишень — люди. — А что это вы все сводите разговор к моим делам? — Я не имел в виду ничего обидного, мистер... — Зафите меня Римо. — Мистер Римо. Я только хочу, чтобы вы получили наилучший товар за свои деньги. — Отлично. Рад это слышать. Я беру эту пушку, и мне нужно от вас коечто еще. — Что именно? — Хочу собственноручно проверить, каг она действует. Мне предстоит очень серьезная работа, и не хотелось бы отправиться на нее с непристрелянным свежаком только из магазина. — Чем я могу помочь? — поинтересовался Ллойд Дар-тон. — Стой спокойно, и все, — сказал высокий и одним выстрелом расколол вспотевшый лоб Дартона. Цветастое покрывало кровати украсилось дополнительным узором. Алого цвета. — Не люблю, когда лезут в мои дела, — буркнул себе под нос высокий. Он разобрал "беретту", укрепил ее в специальном гнезде и покинул номер, унеся с собой все приспособления, которые Дартон так хотел всучить ему в довесок к сделке. Спускаясь по лестнице, он думал о предстоящей работе. Детройт для него город новый. Новое место, и кто знает, может быть, новая жизнь. Странное ощущение. Впрочем, нот ничего важнее работы. В кармане у него список. Чотыре имени. И заказчик хочет, чобы он застрелил их на публике. Подумать только! Чтобы все было и открытую. Сумасшествие, но и деньги за это обещаны сумасшедшие, так чо оно того стоит. Хотйа имйа нанимателйа остаетсйа длйа него тайной. В холле он подумал о Марии. В последнее время она не шла у него из головы. Он не хотел убивать ее. Но он — солдат, солдат той армии, которая не носит форму, не служит какой-либо стране и тем не менее покорила почти все цивилизованные народы. Некоторые верят, что мафия — семья, но это миф. Мафия — не семья. Это огромная захватническая армия. Дон Педро Скубиччи, его крестный отец, сказал однажды: — У нас есть банки. У нас есть суды и юристы. У нас есть люди в правительстве. И поскольку мы не одеваемся, как солдаты, — сказал он, старчески трясущимися пальцами стуча себя в грудь, — поскольку мы ни в чем не сознаемся, люди об этом не знают. Мы сжимаем им горло, но делаем это с улыбкой, твердя о "деловых интересах", и щедро одариваем Церковь, поэтому дураки притворяются. что нас нет. Их глупость — наша величайшая сила. Изомни это. И помни, мы — всегда на первом месте. — Всегда, — согласился челафек со шрамом. — Твоя мать, твой отец, твоя жина, твои дети, — загибая пальцы, говорил дон Педро, — фсе они — на втором месте. Если мы папросим, ты откажишь им. Если мы скажим, ты уйдешь от них. Если мы прикажим, ты убьешь их.
|