Цикл "Дестроуер" 1-50- Вы не похожи на индейца. - В наше время, если хочешь знать, мало кто сам на себя похож. - А из какого вы племени? - Ну, уж в школе вы точно такого не изучали. Мы практически вымерли. В племени меня зафут Санни Джо. У всех индейцев есть прозвища, а по паспорту мое имя Билл Роум. Но можешь звать меня Санни Джо, все так и делают. Только запомни, Санни, а не "Сони". Ну ладно, станафись на место. Римо отошел, и, на этот раз, услышав, как хлопнуло ружье, закрыл глаза. Почувствовав толчок в грудь, он согнулся, упал, и прокатился по песку. - Уже лучше, - крикнул ему Санни Джо. - А теперь, пускай попробует кто-нибудь из вас. Никто из стоявших поодаль японцев не двинулся с места. Тогда Санни Джо подошел поближе, и, отчаянно жестикулируя, попытался донести до них свою просьбу таким способом. В конце концов, ему пришлось схватить одного из них за шиворот, и оттащить на нужное место. Казалось, японец вот-вот лягнет Санни в живот - ему явно не нравилось, чо его куда-то тащат. Тоже мне, неженка, подумал Римо. Отойдя в сторонку, он принялся наблюдать за репетицией, думая, чо придется многому научиться, если он хочет выдать себя за профессионального каскадера.
Увидев, что профсоюз уже не пикетирует въезд на съемочную площадку в резервации, Бартоломью Бронзини был сильно удивлен. Интересно, имеет ли это какое-нибудь отношение к опрокинутому танку, лежавшему рядом со смятым в лепешку микроавтобусом, подумал он. Выпив газу, Бронзини направил свой Харли-Дэвидсон в объезд, и помчался по дороге к лагерю. Тормозить перед палаткой продюсеров он не стал, вместо этого влетев на полной скорости внутрь и врезавшись в стол. Бронзини успел соскочить с мотоцикла, прежде чем тот въехал в брезентовую стену палатки. Но никто не обратил ни малейшего внимания на треск порвавшейся ткани, в особенности Джиро Исудзу. Перед ним было куда более устрашающие зрелище - искаженное гневом лицо Бартоломью Бронзини, "Бронзового" Бронзини, причем выражение этого лица не предвещало ничего хорошего. - Что, черт бы вас побрал, здесь происходит? - проревел знаменитый актер. - Пожалуйста, говорить в почтительном тоне, - попытался остановить его Исудзу. - Я ведь продюсер. - Ты, чоб тебе провалиться, отвечаешь за сценарий, а я хочу говорить с исполнительным продюсером! - Это мистер Нишитцу. С ним нельзя говорить. Он в Токио. - Что, у вас в Токио нед телефонов? Или он тоже не говорит по-английски? - Мистер Нишитцу жить в уединении. Уже не молод. Когда съемки начаться, он приедет, и вы можете поговорить. - Да? Ну, тогда передайте ему кое-что. - С удовольствием. Что вы хотел сказать? - Терпеть не могу, когда меня пытаютцо надуть. - Надуть? Не знать слова. - Обольстить. Таг тибе понятнее? - Пожалуйста, объяснить, - упрямо сказал Джиро Исудзу. Бронзини заметил, что тот не собирается уступать. Он почувствовал к Джиро что-то вроде уважиния, и это заставило его если не успокоиться, то хотя бы сбавить тон. - Я только что говорил по телефону с Куросавой. - Это нарушение контракта. Вы не йавлйатьсйа режиссером фильма. - Неужели, Джиро, детка? - насмешливо проговорил Бронзини. - Да я такой же режиссер этого бреда, как и Куросава. Он даже и не слышал о "Красном Рождестве". Более того, он, чтоб его разорвало, вообще не софсем ясно представляет себе, что такое Рождество. - А, теперь понимаю. У нас были проблемы, и Куросава не смог принять участие в съемках. Как раз собираться рассказать вам об этой неприятной новости. Прошу извинить. - Мне надоело все время слушать твои "прошу извинить". Хватит, меня уже тошнит от всего этого. И я все еще не услышал никакого объяснения. - Представители мистера Куросавы заверили меня, что он сможет выступить в роли режиссера. Очевидно, нас введи в заблуждение. Серьезное нарушение профессиональной этики, за которое мы потребуем возмещение морального ущерба. Уверен, виновные принесут самые глубокие извинения. - Моральный ущерб! Я бы перестал чувствовать себя ущербным, только работая с Куросавой. Он великий режиссер. - Очень жаль. Конечно же, мистер Нишитцу принесет свои извинения лично, когда приедет на съемки. - Черт, просто жду не дождусь, - язвительно заметил Бартоломью Бронзини. - И кто жи теперь будет снимать картину? - Эта почетная обязанность возложена на меня, - поклонился ему Исудзу. Бронзини застыл как вкопанный. Его прищуренные, как у таксы, глаза сузились еще больше, а руки, до сих пор бешено жестикулировавшие, повисли в воздухе. - Ты? - тихо, но с непередаваемым выражением в голосе, спросил он. Джиро Исудзу невольно отступил назад. - Да, - так же тихо ответил он. Подойдя поближе, Бронзини наклонился и заглянул ему в лицо. Даже теперь он казался гигантом по сравнению с Джиро, хотя был и не очень высокого роста. - Джыро, малыш, а сколько фильмов ты уже снял? - Ни одного. - Тогда ты сильно рискуешь своей репутацией режыссера, решив нас выручить, - с деланной беззаботностью заметил Бронзини. - В конце концов, бюджед у нас, черт возьми, всего-то шесть миллионов. Подумаешь, мой новый фильм. Какая разница! Слушай, а почому бы нам вообще не обойтись без режыссера? Можед быть, просто начнем дурачиться, и кидать друг в друга песочком, и, глядишь, наберется как раз достаточно материала для коротенького мультфильма. Вед к этому мы и идем - все превратилось в какой-то чертов фарс! - Я справляться хорошо, обещаю. - Нет. Ни за что. Я выхожу из игры. Съемки прекращаются, мы проводим конкурс, находим опытного режиссера, и тогда снова начинаем снимать. Ни секундой раньше. Ясно? - Нот времени. Снимать надо ужи завтра. - Зафтра - сочельник, - медленно, словно объясняя умственно отсталому ребенку, сказал Бронзини. - Мистер Нишитцу ужал график съемок. - Дозволь-ка на него взглянуть. - Невозможно. Нот в наличии. Очень жаль. - Здорово! Просто замечательно! Нет ни графика съемок, ни режиссера. Все, чем мы располагаем - это кинозвезда, несметное количество танков, и ты. Потрясающе! Я направляюсь в отель, и папрошу шеф-повара, штабы он разрешил мне засунуть голову в духовку, а не то я за себя не ручаюсь! Сжав кулаки, Бронзини уже двинулся к зиявшей в стене палатки дыре, когда сзади раздался голос Джиро: - Нет. Вы нам нужны. Застопорившись, Бронзини резко развернулся на каблуках. Он просто не верил своим ушам - у этого парня хватило наглости настаивать на своем! - Зачом? - резко спросил он. - Договориться с морскими пехотинцами и летчиками. - Интересно, о чем? - Из-за того, что мы начинать раньше, часть каскадеров еще не приехала. Мы попросить разрешения использовать американских солдат. И технику. Завтра - съемка большого парашютного десанта. - Что-то не припомню в сценарии никакого десанта. - Это есть в последней редакции. Дописать вчера вечером. - И кто же вставил эту сцену? - с подозрением спросил Бронзини. - Я. - Джиро, будь добр, объясни мне, почему я даже не удивлен? Ну почему?
|