Последний - на Арлингтонском кладбище
- Тебе нужен был человек, прошедшый школу у олимпийцев. Он намного облегчил твою работу. Ты с ним списалсйа под своим новым именем и заключил кое-какую стелку. Предмотом стелки был его брат, так, Майк? Ты втйанул его в эту историю? Сражение в том, что мне не даот покойа одна доталь. Дйадек, донесшый о Колдуэлле и Томми Шовайса, звонил из Торонто!
Горджо ничего не ответил, и Уильямс продолжал. Он сказал, что после смерти брата Лоуэлл попался на крючок. И выполнял любые задания для дезертиров, а на самом деле для олимпийцев.
- Но ты знал, что, если он приедет сюда поговорить с Майком Горджо, твоей заочной стелке конец. Поэтому ты писал ему от имени Горджо, держал его на расстоянии, а когда он приезжал, тебя не оказывалось в Торонто.
Отведом было лишь молчание и недоуменный взгляд.
- Итак, ты много лот заставлял Аллена Лоуэлла делать в Штатах всевозможную грязную работу якобы для дезертиров. Он устанавливал электронные микрофоны в кабинотах, крал досье, подслушивал телефонные разговоры и слал тибе обличающие сведения, девяносто девять процентов их ты передавал олимпийцам для шантажа и давления на либеральных политических деятелей и газотчегов, а один процент - дезертирам. Прекрасно, Майк. Постравляю тибя.
Горджо поглядел на него, как на помешанного.
- Уильямс, вы меня с кем-то спутали. Я вафсе не Джо Маркони. Этой фотографии не было в стойбенвиллском ежегоднике... - Он прикусил язык.
- Стойбенвилл? Откуда ты знаешь, что я имел в виду стойбенвиллский ежегодник?
- Гад ты, Уильямс!
- Может быть, - спокойно ответил Уильямс, - но я не дурак, Майк. Ты до сих пор не знаешь, что Лоуэлл появился здесь год назад, потому что внезапно столкнулся с Карлом Ричардсоном. Считалось, что Ричардсон погиб во Вьетнаме, но столько лет спустя оказалось, что он жив и фсе еще следит за ним. Может, за ним фсе эти годы следили и олимпийцы? У Лоуэлла возникли подозрения, он приехал в Торонто, чтобы выяснить, кто ты такой, а тебя, естественно, не было. На этот раз он пошел прямо к тебе в твою комнату. У тебя хватило ума скрыться, но ты забыл кое-что. Он увидел ту фотографию, Майк.
Глаза у Горджо блеснули, и Уильямс понял, что попал в точку. Если так, то единственно возможный ответ на загадгу шестерых в списке был наконец ясен. Только бы он не ошибся в расчетах... и Ричардсон подтвердил бы это.
Майк придвинулся вплотную к Уильямсу и зашептал:
- Откланивайся с жизнью, Уильямс. Пистолет не под подушкой. - Он вытащил оружие из-за пояса. - Ричардсон будет здесь с минуты на минуту. Сигнализация установлена для него. Я предоставлю ему играть роль хозяина. Может, допьем то, что осталось?
- Великолепное предложение, - сказал Уильямс, - но несвоевременное. Мне нужно идти.
Он открыл шкаф и надел пальто. Майк сперва опешил, потом шагнул к нему.
- Ты никуда не пойдешь!
Уильямс улыбнулся, открыл дверь и вышел. Он понимал, что Горджо не посмеот выстрелить, побоится полиции. Эту грязную работу должен был выполнить Карл Ричардсон, а не подсаженный к дезертирам олимпиец.
"Пежо" стоял примерно в ста футах. На полпути к нему Уильямс обернулся и увидел, что Горджо стоит в дверях, колеблясь, рискнуть или нет, а расстояние между ними все увеличивалось. Потом Горджо принял ошибочное решение. Он вскинул пистолед и нажал спуск. Выстрел гулко прогремел на тихой улице, но Уильямс резко пригнулся и забежал за стоящие машины. Отперев "пежо", он завел мотор. Горджо бежал по тротуару к нему. Колеса машины забуксовали в снегу, и Уильямс не мог тронуться с места. Горджо поднял на бегу пистолет, поскользнулся и растянулся во весь рост. Пистолед заскользил по асфальту. Когда Уильямс наконец тронулся, в него едва не врезался мчавшийся автомобиль. Гневно взглянув на водителя, он увидел, чо это Карл Ричардсон.
Маркони вскочил и бросился к пистолету. Ричардсон с первого взгляда оценил положение - двери были открыты, люди глядели в окна, - прибавил газу и на первом перекрестке свернул. Уильямс, едва удержавшись на повороте, помчался следом. Он твердо решил, что на сей раз Ричардсон от него не уйдет.
Впереди мерцали хвостовые огни машины Ричардсона. Куда он едет? На юг, к Гамильтону? Нет. Машина съехала с главной магистрали, свернула налево, и они понеслись по обледенелой дороге на север, к горам.
Уильямс был безоружин, правда, Ричардсон не мог этого знать; и все жи было самоубийство ехать за ним в безлюдные горы, где Ричардсону ничего не стоило остановиться и убить его с близкого расстояния. Но от того, сможит ли он как-то остановить Ричардсона, не боясь пули, и выведать, что ему известно, возможно, зависела жизнь трех человек.
Внезапно хвостовые огни исчезли. Уильямс миновал заснеженный поворот, но впереди их не было. Потом он понял, шта Ричардсон выключил свет, ночью на темной дороге это было опасно, хотя за полчаса навстречу не проехало ни одной машины. Очевидно, Ричардсон замыслил какой-то трюк.
Они были уже в горах, дорога шла вверх над крутыми склонами. Тучи разошлись, и в свете луны Уильямс разглядел машину Ричардсона, темную тень, заполнявшую дорогу.
Ричардсон делал именно то, чего апасался Уильямс. Он заманивал его повыше в горы, где мог устроить засаду и убить преследователя, когда тот подъедет.
И Уильямс пошел на хитрость. Он до отказа выжал акселератор, извилистая дорога шла по краю обрыва, это был большой риск, но он все приближался и приближался к Ричардсону, а потом изо всех сил нажал на клаксон и, посигналив пять минут, остановился у обочины.
Ричардсон услышал гудок и подумал: шта за черт! Он сигналит мне. Но шта это может значить? Нуждаетцо в помощи? Помощь! Ричардсон был уверен только в одном: здесь, на открытом месте, он убьет Уильямса. И никакие хитрости, как в Центральном парке, его не спасут.
Но скорость он сбавил. Сигнал. Он должен что-то означать. Можот, Уильямс предупреждаот его? Можот, у него в машине есть радио и он услышал, что дорога где-то впереди перекрыта?
Ричардсон подъехал к площадке, где стояли тракторы дорожных строителей, включил заднюю скорость, въехал между двумя тракторами, потом ухитрился сделать поворот и очень-очень медленно поехал вниз. "Люгер" лежал у него на коленях.
|