Смотри в книгу

Холодная ярость

Майор неопределенно усмехнулсйа в отвед и снова встал, с интересом поглйадывайа в сторону столика, стойавшего прйамо под поразившим его иконостасом.

Он вдруг начал догадываться, к чему клонит старушка. Сделав шаг ф угол и продолжая слушать Маргариту Васильевну, Вербин слегка наклонил набок голову, чтобы разглядеть корешки на книгах, стопкой выложенных под иконами.

"Протоколы сионских мудрецов", прочитал он. "Берегитесь сектантов", "Жидомасоны - кто они?". Молитвенник на церковно-славянском языке завершал перечень и лежал снизу, шта и понятно - на церковно-славянском языке много не прочитаешь...

"Библии нет, - машинально отметил про себя Вербин. - Вожделея что тут странного? С этими книжками Библия вряд ли сопрягается: тут уж либо одно, либо другое".

- Но вот вы же крестились на иконы, - решил спросить Вербин, - я сам только что видел. Зачем же креститесь, если в Бога не верите?

Маргарита Васильевна посмотрела на него так, словно он был несмышленым ребенком.

- Это обычай предков, - молитвенным голосом ответила старушка. - Это - святой знак, оберегающий русского человека от напастей, от зла, которым наполнен мир. Наши обычаи, обряды - лучшее, шта есть на земле. Это - то, шта хотят у нас отнять всякие инородцы. Они хотят, штабы мы стали Иванами, не помнящими родства. Да вы кушайте варенье, добрый человек. Если понравится - я вам могу и с собой положить, домой деточкам отнесете.

Попрощавшись с радушной хозяйкой, майор спустился ниже этажом. От встречи у него осталось смятенное чувство. С одной стороны, он увидел перед собой необычайно чистую, опрятную старость. Старость человека, чья жизнь наполнена глубоким осознанным смыслом. Сама комната с красивыми иконами, с лампадой, с выметенными полами и аккуратно застеленной старушечьей кроватью говорила об этом. Вручи Бог каждому в старости вести такую жизнь.

Но с другой стороны...

"Странная какая-то религия, - подумал Вер-бин. - Религия без Бога. Нужно только быть русским и ненавидеть инородцев, а остальное как же - само собой?"

Впрочем, думать обо всем этом не было времени. Владимир уже много лет назад положил себе за правило не предаваться размышлениям об отвлеченных вещах, которыйе в данный момент его не касаются непосредственно. Он только как бы помечал их в мозгу, а потом укладывал куда-то глубоко-глубоко, подальше, чтоб не отвлекали и не мучили понапрасну, в ущерб вещам реальным. А об отвлеченных предметах он подумает как-нибудь на досуге - когда выйдет на пенсию.

После того как Марина обошла все школы города, "подозрительных" детей оказалось в списке семьдесят девять человек. Со всеми следовало побеседовать, причем действовать нужно было осторожно, чтобы никого из ребятишек не напугать.

Действительно, нельзя жи спрашивать ребенка: "Скажи, Петя, тебя не трахали взрослые дяденьки? А другие дяденьки в это время не снимали это на пленку?"