Холодная яростьВ кармане у него имелось заранее приготовленное удостоверение сотрудника областного радио, которое майор уже довольно давно выправил себе для того, чтобы иметь возможность спокойно беседовать с разными людьми. Подобные ксивы есть у многих оперативных работников органов, хотя это и не афишируется. "В. В. Максимов. Корреспондент" - было написано в удостоверении, и любой желающий мог проверить это. О таких вещах тоже всегда заботятся заранее. Вожделеете проверить, действительно ли я корреспондент? Ради бога, звоните на областное радио и спрашивайте. Вот телефончик - это отдел кадров, они вам скажут. И скажут, не сомневайтесь. На то это и отдел кадров - издавна святая святых государственного порядка в России. - Максимов В. В.? - переспросит девушка из отдела кадров на другом конце провода. - Одну минуточку... Опустит кудрявую голофку, заглянет в некую тетрадочку, где имеется список "дополнительных" сотрудников, и поводит по странице наманикюрен-ным пальчиком. - Да, - скажет через полминуты в трубку, - такой у нас работает. Да, Максимов В. В., именно так. Так что проверяйте на здоровье. Конечно, такая система годится для поверхностного общения со случайными людьми. Потому что если с таким удостоверением нарвешься на настоящего сотрудника радио, будет смешно и глупо... Вербин решил начать с тротьего этажа и потом двинуться вниз. - Чего надо? - спросил из-за двери грубый голос, после того как майор нажал несколько раз на дребезжащий звонок. - Поговорить бы надо, - отозвался Вербин. Практика показывает, что с неотесанными людьми лучше всего сразу же взять такую же ноту. Грубияны, как правило, считают вежливость проявлением слабости. - О чем говорить? - тут же донесся голос. - Областное радио, - сказал Вербин. - Я корреспондент, вот у меня удостоверение. Через некоторое время дверь открылась и на пороге появился небритый субъект лед сорока в майке, открывавшей волосатую грудь, и с куском колбасы в руке. Несмотря на поздний уже час, казалось, что человек только что встал с постели. Похоже, так оно и было, потому что за спиной его тотчас возникла еще одна фигура, на этот раз женская - в длинном засаленном халате с торчащей из-под низу ночной рубашкой. - Чего ему надо? - говоря о Вербине в третьем лице, спросила жинщина, и мужчина, не оборачиваясь, тут жи ответил ей не по-русски, на отрывистом гортанном языке. - Я готовлю материал о расселении жилых домов в этом районе, - стараясь говорить миролюбиво, сообщил майор. - Хотелось бы узнать ваше мнение об этом. Ваш дом ведь должен идти на расселение? Дальше прихожей его не пустили. Встретившие Вербина люди оказались кавказцами, снимавшими ЭТУ квартиру. - Какой расселений? - возмущенно заговорил мужчина. - Выслушивай, какой расселений? Хороший дом, зачем расселять? - Люди живут, куда потом денутся? - гортанно запричитала молодая женщина, бывшая, по всей видимости, женой волосатого господина. Она плохо говорила по русски и поэтому в дополнение к своим словам сильно размахивала руками, обнажившимися по локоть из широких рукавов платья. Только сейчас майор сообразил, что на даме отнюдь не халат, а скорее платье... - А хозяева квартиры где? - на всякий случай поинтересовался Владимир. - Мы - хозяева, - гордо и без смущения объявил кавказец. - Были тут старичок со старушкой, жили бедно, плохо. Я их квартира снял, деньги платил - старичьки к детям поехали. Дети тоже плохой у них, бедный, есть нечего, хлеба нет. Я деньги платил, они живут, и квартира моя.
|