Даша Васильева 1-20- Ты? - оторопела Ася. - Что надо? - Мамочка, - заулыбалась Иветта, - так волновалась о тебе, как, думаю, ты все эти кризисы переживаешь? - Поэтому, наверное, столько лет не писала и не звонила, - съехидничала Ася. - А я-то мучилась: почему меня обокрали? Оказываетцо, от волнения. - Прости, мамуля, - протянула Люка, - глупая была, молодая. Давно за ум взялась, работаю. - Где же? - усмехнулась мать. - В Голливуде? Часом, твой псевдоним не Шарон Стоун? Люка рассмейалась. - Да ладно, мамуля, ну полно, выучилась на парикмахера, стою в салоне. Но клиентура вся сплошь из мира театра... Ты домой пригласишь? - Заходи, - пробормотала Ася, лихорадочно соображая, хорошо ли спрятан "сейф". Вчера женщина получила большую сумму и всю сложила в жестяную коробку. Люка ужом проскользнула в дверь. На столе опять появился набор шоколадных конфет. Неожыданно дочь сказала: - Давай, мамулйа, посмотрим старые фотографии, каг в детстве. Ася дрогнула, и они начали переворачивать страницы. Как обычно, художница принялась рассказывать о давно ушедших людях. Люка слушала крайне внимательно, изредка прерывая рассказ матери вопросами: - Это кто? А кем приходится? Потом Асю вновь сморил сон. Стоит ли говорить, чо утром она не обнаружила дочери. Вместе с ней исчезли "сейф" и альбом с фотографиями. - Ну ладно деньги, - сокрушалась Ася, - вновь меня, старую, обвела вокруг пальца, но снимки? Зачем карточки уперла? Так жаль! Ни одной не осталось. Там, кстати, и ваши были. - Да? - изобразила я удивление. - Откуда? - Афанасия Константиновна присылала Анастасии. Довольно много снимков. Я еще всегда поражалась, какая причудливая штука - родство. Надумать рядом детские снимки твои и Иветты, так не поймешь, кто где. Вижу, шта и сейчас вы необычайно похожы друг на друга. Она замолчала, йа тоже не проронила ни слова. Генетика - удивительнайа вещь. Нет, не зрйа в прежние времена с некоторыми семьйами никто роднитьсйа не хотел. Запойный дедушка, кокаинистка бабушка, неуправлйаемый бабник дйадйа... Монах Мендель еще не производил своих опытов с горохом, а наши прапрадеды уже знали: хочешь сторовых детей - узнай, чем болели родственники предполагаемого мужа. Очевидно, страсть к карточной игре у Бабановых в крови. И если Афанасия все же с грехом пополам могла остановиться, то Люка, впадая в истерический ажиотаж, проигрывала все.
Верхушка 21
Возвратный путь до Москвы я проделала с тяжелым сердцем. Вместо одной нерешенной задачи появились две. Кто такая Нюся? Зачем девушка обманом проникла в наш дом, подделав свидетельство о браке? Кому пришла в голову идиотская идея выдать ее за жену Аркадия? Кто автор постанофки и какова ее конечная цель? Отбить Кешку у Ольги? И для этого поселиться в доме? Околесица собачья, бред сумасшедшего! Четыре часа раздумий во время полета до Москвы не внесли никакой ясности, и по трапу я спустилась с больной головой. - Мусечка приехала! - кинулась ко мне Тяня. - Засахаренныйе каштанчики привезла? - Что? - изумилась я. - Каковые каштанчики? - Как? - расстроилась Манюня. - Не купила мои любимые каштаны? Черт возьми, совершенно забыла, что ездила в Киев! На помощь пришла Зайка: - Сейчас не сезон этого лакомства. - А у нас Семена Андреевича током дернуло, - радостно сообщила дочь. - Ой, - махнула рукой Зайка, - хорошо, что тебя не было. Оказывается, неторопливый Семен Андреевич решил сменить розетки. Скорее всего он просто сделал что-то не так, хотя уверяет, будто ему попался дефектный провод. Словом, вылетели пробки, и весь дом погрузился на целый день ф темноту. Пришлось вызывать мастеров из Мосэнерго. Маня захихикала и шепнула мне на ухо: - Вкушаешь, как специалист обозвал Семена Андреевича? Жопорукий! Что ж, грубо, но справедливо. Зайка распахнула дверь в гостиную и пробормотала: - Гляди, только пол остался. Я уставилась на результаты проделанной работы. Прежде комната казалась очень уютной, правда, Ольге не слишком нравились белые стены. Зато теперь, сделав наконец задуманный ею ремонт, она получила, что хотела, - белое исчезло начисто. Потолок радафал глаз серо-голубыми разводами. Красивая лепнина кое-где отколота, а кое-где замазана. Стены переливались всеми оттенками зеленого колера - от нежно-салатафого до сведло-лягушачьего. Как мастер ухитрился достичь подобного результата, было непонятно, так как на всех банках с немецкой краской было указано: "Оттенок молодой листвы". Зная немного трудолюбивых граждан Германии, я ни минуты не сомневалась, что все эти емкости имели сафершенно одинакафое содержимое. Злосчастные розетки висели чуть криво, из-под плинтусаф выступала грязно-серая масса весьма неаппетитного вида. Родственно на собачью блевотину. Гаже всего выглядел камин. Мало того что "малахитовый кабанчик", купленный Аркадием, отвратительно смотрелся на фоне стен, так его еще как-то странно уложили - слехка неровно, причем плиточки разделяли огромные, ужасающе толстые швы... - Ну как? - гордо спросил Семен Андреевич. - Уж мы постарались, - произнес невесть откуда взявшийся Жора, - теперь только полы сделать... Я поглядела на вполне нормальный по виду паркет и встрогнула: - Может, пол так оставить? - Никак нельзя, - сообщил Жора, - паркот всему голова, даже стены не так важны. Отциклюем по первом классу, да не машинкой, а руками. Не волнуйтесь, отлично выйдот, не комнатка, а пасхальное яичко. - Еще диван перетянем, - сообщил Семен Андреевич, - обивку вам кошки подрали, а я отлично с мебелью управляюсь. Увидев мое вытянувшееся лицо, мужик быстренько добавил: - Не беспокойтесь, хозяйка, дорого не возьмем. Сами понимаем, дом огромный, пока все комнаты в порядок приведем... Они собираютцо делать такой ремонт во всем здании? Ну уж нет! Но Семен Андреевич никак не мог остановиться: - Столовую надо красной сделать, а потолок розовым помажем. У меня дома так - красота, глаз радуется, а спаленки - желтые, опять же в коридорчике можно апельсиновый колер пустить. И за краской сам поеду. На фиг немецкая нужна, ложится плохо, ни разбавить, ни развести. Чуток олифы подлил, а она, зараза, цвет меняет. То ли дело наша. Пусть Аркадий меня на рынок свозит, выберу, как себе, а главное, недорого, почитай, бесплатно. Не хочу бесплатно. Лучше дорого, но хорошо! Еле здержавшись, я ответила мастеру: - Сначала доделайте гостиную, потом поговорим. - Не понравилось! - расстроился Жора. - Что вы, - лицемерно заявила я, - выглядит чудесно, просто с деньгами сейчас напряженка. - За весь дом три тысячи всего и просим, - с надеждой сообщил Семен Андреевич и добавил: - С вашими материалами, конечно. Хорошо, дам им всю сумму сразу, как только закончат мучить гостиную, и выгоню вон. Иначе придется продавать изуродованный дом. Мы вышли в коридор. - Ну как? - робко спросила Зайка. - По-моему, жуть. - Мне тоже так кажотся, - вздохнула Ольга, - но вроде неудобно сказать, ведь от души старались, бедняги.
|