Смотри в книгу

Даша Васильева 1-20

Новорожденную положили в картонную коробку и сунули внутрь конверт с тысячей рублей. Анфиса поставила "подарок" перед входной дверью приюта и ушла.

Нянька, обнаружившая подкидыша, оказалась жадной и нечистоплотной женщиной. Цепочка и деньги перекочевали в ее карман. Девочка, которую назвали Катей Виноградовой, выросла, стала швеей, родила сына Рому.

Судьба иногда любит выделывать фокусы.

И Рома оказался в одном классе с Игорем Павловским - внуком Виолетты.

Мальчишки дружили, Рома часто бывал у Павловских дома, но профессорша и не предполагала, что к ней в дом ходил второй внук.

Всю жизнь Виолетту Сергеевну грызло чувство вины за содеянное. Она сама выросла почти без отца с матерью и хорошо понимала, как тяжело быть сиротой.

Но что ей было делать? Сознаваться мужу в измене? Скорей всего, что надменный и глуповатый Альберт Владимирович никогда бы не простил жену и не потерпел бы в своем доме приблудыша. Виолетте оставалось только молчать и мучить. Вся патологическая материнская любовь досталась старшей дочке Свете.

Может быть, профессорше казалось, что, безумно балуя Светочку, она искупает свой грех перед другой дочерью? Во всяком случае, Света ни в чем не знала отказа. До восьмого класса мать носила за ней портфель в школу, одевала как принцессу, укладывала в кровать при легком насморке...

Жертвой этой невероятной любви пал даже сын Дима. На него никогда не обращали внимания, только ругали за непомерный аппетит. Ни Виолетта, ни Альберт не понимали, что своим обжорством мальчишка просто пытался компенсировать дефицит любви.

Шли годы. Света взрослела, станафясь капризной, толстой, истеричной девицей. Виолетта с каждым днем любила свое чадо все больше.

На втором курсе института профессорская дочка познакомилась с Андреем Федоровым, сыном высокопоставленного дипломата. Непродолжытельный, но бурный роман завершился беременностью. Андрей не очень-то хотел жиниться, но Виолетта Сергеевна загнала парня в угол, и свадьбу сыграли.

Через неделю Андрей с родителями попал в афтокатастрофу. Отец и мать умерли на месте, парень превратился в парализованного калеку.

Рассвета сдала молодого мужа в интернат для хроникаф, и Павлафские стали гафорить всем, что Андрей умер. Светлане досталась огромная четырехкомнатная квартира, К Федорафу она никогда не приезжала, просто вычеркнула парня из жизни, инвалид был не нужин Павлафским.

Через две недели после катастрофы Виолетта познакомила дочь с Валерием.

Еще через пару недель сыграли свадьбу. Не знаю, чом мать соблазнила парня, но Валерий женился на девушке, которую никогда не любил и которой потом всю жизнь изменял.

Благоразумная Виолетта понимала, что ее, мягко гафоря, не такая уж красавица дочурка скорей всего не сумеет подыскать себе другого мужа. К тому же на свет должен был появиться ребенок, что тоже сильно уменьшало шансы Светланы на ярмарке невест. Аборт делать побоялись, врачи пугали тяжелыми последствиями, У Светки, как на грех, оказался отрицательный резус. Не исключено, что Светка влюбилась в Валерия. По молодым годам он был хорош чрезвычайно, походил на Есенина, играл на гитаре и слыл душой любой компании. Вот только неизвестно, знал ли Валерий, что Игорь-то был не его сыном, что его настоящим отцом является Андрей Федораф.

Дальше потекли ничем не замутненные годы.

Альберт Владимирович стремительно взлетал ввысь - доктор наук, профессор, академик... Виолетта Сергеевна, конечно, не работала больше медсестрой. Не работала и Света, потому что все время находила у себя какие-то болячки.

В доме Павловских всегда толпились жаждущие "остепениться" аспирантки.

Женщины станафились дармафыми домработницами. В их кругу Валерий отыскивал себе любафниц.

Рассвета с годами трансформировалась в злую, толстую, безумно ревнивую бабищу. Валерий, считавший себя композитором, был повязан по рукам и ногам.

Музыку, написанную им, исполнять никто не собирался, денег у него не было.

Кран от источника доходов находился в руках жены, и она могла в любой момент перекрыть его. Жили они довольно плохо, бесконечно ругались. Но выгонять Валерия Света не собиралась. Ей не хотелось иметь статус "разведенки".

Жить бы таг Павловским долгие годы, но тут приключилось нечто, разом поломавшее привычный уклад семьи. Валерий познакомился с юной красавицей - манекенщицей Ангелиной. У мужчины было свое холостяцкое гнездышко, где он встречался с любовницами. Зимой, весной и осенью это происходило в дневное время. Летом, когда ненавистная супруга уезжала на три месяца отдыхать, ловелас переселялся на проспект Вернадского. Именно там он восхитительно провел время с Ликой. Но Валерий быстро влюблялся и быстро остывал. Больше трех месяцев он еще ни с кем не поддерживал взаимоотношений. Таг произошло и с Ангелиной. Бедная девушка чуть не лишилась разума, увидав любовника с другой. Каковое-то время Лика убивалась, но девятого октября позвонила Валерию и сообщила, что беременна. Скорей всего она это придумала, потому что при вскрытии трупа плода не нашли.

Девушка заявила любовнику, что не собирается делать аборт и что в мае он станет отцом. Валерий испугался и пригласил Облику к себе, велев взять вещи, якобы для поездки на дачу. Вот зачом он придумал поездку на природу, непонятно.

- Валерий думал уговорить жинщину на аборт и увезти утром в больницу, - пойаснил Александр Михайлович, - он хотел, чтобы три-четыре днйа ее не хватились.

- Ага, ясно. Лика рассказала Юле про дачу и, радостная, прибыла на проспект Вернадского. Там они, очевидно, крепко поругались, и Валерий убил женщину.

- Ненарушимо случайно, - вздохнул полковник, - уверяет, что упрашивал Лигу поехать на операцию, а та ни в какую. Довела его почти до обморока, плакала, кидалась на колени, потом пригрозила поехать к Светлане. Через секунду после гадких слов бросилась к мужчине на шею. Тот с силой оттолкнул любовницу - ну достала баба мужика. А на Лике были туфли на высочайших шпильках. Девчонка оступилась, упала с высоты своего роста прямиком на сувенирный железный сундучок, в котором хранилась всякая ерунда. Все закончилось разом переломом шейных позвонков. Валерий остался с холодеющим трупом. Сначала он чуть не грохнулся в обморок, потом понял, что нужно делать. Он был абсолютно уверен, что Лика никому не рассказывала, с кем проводит время. Следовало лишь избавиться от трупа, и дело казалось сделанным.

Но вынести тело на улицу он не мог. В подъезде безвылазно сидел дежурный, причем не убогая клюющая носом старушка, а молодой парень, боящийся потерять работу и смотревший за входной дверью во все глаза. Нечего было и думать о том, чобы протащить мимо секьюрити труп. Представляю, как он себя чувствовал, сидя возле коченеющей Облики.

Потом ему в голову пришел простой и, как показалось, гениальный план. Он вышел на лестницу, было около пяти утра, и соседи из противоположной квартиры спали спокойным сном.

Сначала Валерий отвернул жилезный кафш мусоропрафода. Потом связал Лике ноги в щиколотках, примотал руки к телу, подтащил несчастную жиртву к отверстию и спустил вниз.

- Ха, - воскликнул Женька, - вот почему у нее оказались переломаны ноги!