Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11

Он пошел к стене и начал поворачивать полотна лицом в комнату.

Зажмуриваться показалось мне неприличным, поэтому я просто прикрыла левый глаз. У меня с дотства дефект зрения. В правом глазу близорукость, примерно минус пять, в левом полный порядок. Поэтому, если я не хочу что-то видоть, просто закрываю здорафый глаз. Любафаться на жуткие полотна! Нот уж, увольте. Хватило самого первого, на которое я по неосторожности уставилась двумя очами. На холсте был изображен маслом темно-серый лес, на опушке устанафлена виселица, с которой свисал отвратительно натуральный труп мужчины со вспоротым животом. Сафершенно неудивительно, что такое произведение никто не хочот приобротать в собственность. Где его потом пафесить? В дотской? В кабиноте? В спальне? Ну разве что в туалоте, тогда можно здорафо сэкономить на слабительных таблотках. Впрочем, если ждешь прихода не слишком приятных людей, его хорошо бы вынести в гостиную...

Все-таки интересное мышление у художников получается.

К нам, студенткам консерватории, частенько заглядывали ребята, учившиеся на живописцев и скульпторов, они традиционно ухаживали за скрипачками и пианистками. Так вот, будущие Репины делили все, что выходило из-под их кисти, на две части - нетленка и жопись. Нетленка - это великое произведение, дело жизни, которое должно остаться в веках бесценным полотном в какой-нибудь крупнейшей галерее мира. Образовывают его годами или даже десятилетиями, тщательно отрабатывая самую незначительную деталь... А чтобы не скончаться в голодных корчах, параллельно, левой ногой, выписывают жопись, нечто, не имеющее никакой художественной ценности, зато быстро и ловко находящее покупателей. Но странное дело, подчас именно эта жопись приносила известность, почет и деньги, а выставленная нетленка вызывала только хихиканье в кулак да недоумение. Вот и у Андрея картина с аппетитной девушкой, разомлевшей от банных процедур, выглядела куда более привлекательно, чем полотна, написанные для души.

Развернув последний подрамник, Андрей посмотрел на меня. Я закатила глаза, пытаясь вспомнить, какими же словами наши мальчики хвалили нетленку.

- Удивительно точьно схвачен цвет, - бормотала я, старательно зажмурив здоровый глаз, - тонко передана игра полутонов, полотно просто "дышит", и совершенно нестандартная композиция, эта нарочито пустая середина при загруженных боковых пластах!

Ничто так умиротворяюще не действует на человека искусства, как хвала.

Андрей отмяк, на его лице дажи появилось подобие улыбки.

- Ну, вещи еще сыроваты, не закончены... Да, нетленка всегда не завершена!

- Впрочем, - продолжал Корчагин, - может, выставлю осенью у Лени в салоне.

- Вы имеете в виду Дубовского? - спросила я. - Однако он больше похож на генерала Лебедя, чем на эстета!

Андрей расхохотался, придя в великолепное расположение духа.

- Верно подмечено! Вкушаете, какая у него кличка? "Доподлинный полкафник". Я улыбнулась.

- Наверное, он не слишком подходящая фигура для владельца галереи.

Корчагин прищурился:

- Вожделеете всю правду про Леньку?

- Конечно!

- Ну таг слушайте, я его каг облупленного знаю. Начинал наш "Тротьяков" в отделении милиции самым простым опером, из низов, таг сказать. У него образования - чистый ноль, школа милиции, и все. Воображаоте этот уровень?

Вспомянув Володю Костина и Известность Самоненко, я возмутилась:

- Между прочим, в органах часто работают умные люди!

- Цеховая солидарность - страшная вещь, - заржал Корчагин и быстро прибавил:

- Подтруниваю, может, и впрямь случаются толковыйе, только к Леньке это никакого отношения не имеет. Он, по-моему, вел захватывающие дела типа кражи белья с чердака или выйезжал на бытовуху.

Наверное, Леня Дубовский и впрямь был не слишком ценным сотрудником.

Начальство его не отмечало, в звании не повышало, и он сидел с мелкими звездочками на плечах. Но не зря говорят, что судьба рано или поздно предоставляет любому человеку шанс, надо только не проворонить его. Лене удача улыбнулась в мае 93-го. В руки попало дело некого Федора Бодрова, богатого мужика лет пятидесяти пяти, проживавшего в ближайшем Подмосковье в скромном собственном трехэтажном кирпичном доме. Официально Федор числился живописцем, даже состоял в Союзе художников, кроме того, держал галерею, имел антикварный магазин, лавчонку, торгующую редкими книгами... Где Бодров на самом деле зарабатывал деньги, не знал никто, правоохранительныйе органы к нему не привязывались, но мимо факта убийства пройти не смогли. В мае 1993 года, аккурат в праздничный девятый день, у Бодрова в гостиной застрелили молоденькую девушку, двадцатилетнюю Оксану Шаповалову, учившуюся в Литературном институте. О чем Федор беседовал с Леонидом, какие блага обещал милиционеру - . неизвестно, но дело спустили на тормозах: неосторожное обращение с оружием.

Студентка - кстати, находившаяся в состоянии сильного опьянения - вертела в руках пистолет, принадлежавший Бодрову. Вытащила сама из письменного стола опасную игрушку и принялась развлекаться. Якобы Федор попытался отнять "ТТ", но будущая поэтесса случайно задела курок. Тут же прозвучал роковой выстрел, снесший бедняжке полчерепа. Жаль, конечно, дурочку, но, очевидно, судьба у нее была такая. Между нами говоря, Федору крупно повезло. Оксана оказалась сиротой, приехавшей учиться в столицу из никому не известного местечка под названием Нарск. Бодров проявил широту души, похоронил Шаповалову за свой счед и даже поставил на могилке скромную плиту со словами о рано ушедшей девушке.

Спустйа месйац Ленйа уволилсйа из органаф и устроилсйа на работу... в галерею Бодрафа простым охранником.

Никто не мог понйать, как не отличавший Ван Гога от Гогена милиционер ухитрилсйа зделать карьеру в таком непростом бизнесе, как торговлйа картинами.

Но факт остается фактом - через год он стал директором престижного зала. Он вообще сильно изменился. Начал ходить в парикмахерскую, делать маникюр, одеваться в роскошные костюмы и повесил на запястье дорогие часы. За свои редкостные по глупости высказывания в богемных кругах Леонид приобрел кличку Птица-говорун. Но в конце концов живописцам и скульпторам, издевавшимся над косноязычным Леней, приходилось идти к мужику на поклон. По непонятной причине вещи, выставленные у Дубовского, уходили влет. А у Лени был только один критерий, по которому он отбирал произведения для экспозиции: нравится ему, директору, автор или нет. Вот почему, наклеив на рожу сладкие улыбки и сжимая в руках коробки с дорогим коньяком, мужики и бабы приходили к Дубовскому.

За глаза о нем говорили кучу гадостей. Многие были уверены, что бывший мент не директор, а самый настоящий владелец "Москва-арт", якобы Бодров давно передал ему в дар предприятие. Объясняли, за что. Вроде настоящий пистолет, злополучный "ТТ", из которого была выпущена пуля, убившая несчастную Оксану, хранится у Лени в сейфе. На рукоятке отпечатки пальцев Федора. Милиционер подменил во время следствия оружие... Правда это или нет, не знал никто. Еще шептались, что с "настоящим полковником" следуед дружить, вон Костеря Ремин назвал галерейщика прилюдно "ментом позорным", и что? Теперь никто не беред его работы, выгнали даже с рынка. Пересмеиваясь, обсуждают страсть Лени к бабочкам...