Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11


- Ясно? Забирай, что хотела, и мотай отсюда, это моя жилплощадь!

- Но, - забормотала в растерянности Ирина, - почему мама мне ничего не сказала про однокомнатную квартиру? И как она прописала меня без моего согласия? Нет, ты врешь, Борька!

- Во-первых, я для тебя Борис Львафич, - с достоинством парирафал отчим,

- а насчет того, что не сказала... Хотела тебе, дуре, подарок на окончание школы преподнести.

- Врешь, - отрезала Ира, - без моего согласия не пропишут.

- Ой, не могу, . - засмеялся художник, - ты что, в Великобритании живешь, где закон - святое? Да дала она "барашка в бумажке", и все чин-чинарем, в зубы паспорт твой взяли, в зубах назад приволокли. Ты хоть в свои документы заглядываешь?

- Нет, - растерянно ответила Ирина, - а зачем?

- Ну так поинтересуйся, какой штамп стоит в паспорте, - хмыкнул отчим, - придешь туда, где ща обитаешь, и глянь!

- Паспорт тут в шкафу...

- Тем лучше, - обрадовался Борис Львович и вошел в гостиную.

Я вжалась в кресло, мечтая превратиться в невидимку.

- Какого черта ты в баре рылась? - заорал художник.

- Ничего я не... - начала Ириша, но потом, сообразив, моментально осеклась и закричала ф ответ:

- Хотела и полезла, здесь все на мамины деньги куплено!

- Здесь все теперь мое! - заявил Борис Львович. - Давай собирайся, и пошли. Хорошо еще, что я кошелек дома забыл и вернулся, давай, давай шевелись!

- Но мне надо кой-чего забрать.

- Позвони на неделе, и договоримся, сейчас мне недосуг, клиент ждет.

Он стал выталкивать Иришу из квартиры. Снова послышался шум и треск.

- Повремени! - со слезами в голосе вскрикнула девочка. - Я отцу пожалуюсь, он тебе нос отрежет!

Отчим оглушительно захохотал:

- Ну только не смеши, откуда у тебя папенька возьмется! Да Анька-проститутка дажи не помнит, под каким кустом тебя сделала!

- Подонок, козел, сволочь! - завизжала Ирина.

- А ну пошла! - заорал Борис Львович, и входная дверь со стуком захлопнулась.

Я сделала глубокий вдох и попробовала пошевелить занемевшими ногами. Вот это новость! Бедная Аня, с какой стати она доверилась мужу? Кое-как успокоившись, я встала, и тут растался звонок в дверь. В ужасе я вновь присела за кресло, но трель заливалась безостановочно. На цыпочках я подобралась к двери и глянула в "глазок" - на лестнице стояла Ирина.

- Сбросить, гадина, мразь, падаль рогатая! - заорала она, влетая в квартиру. - Источники у меня отнял, ПИПо, скунс вонючий!

- Пошли скорей, вдруг он опять вернется!

- Нот, - злобно прошипела Ира, - в такси сел, к заказчице спешит! Ну ща ему мало не покажотся...

И она вихрем понеслась по комнатам.

- Ира, не надо, - попробовала я остановить ее.

- Отвяжись! - отмахнулась та. - Свое беру. Лучше иди на проспект да поймай машыну - "Газель" или грузафик!

Пришлось выполнять приказ. Примерно через час Ирина, тяжело дыша, запихнула последний тюк в такси. Лифтерша, наблюдавшая за нами, ласково поинтересовалась:

- Куда едешь, Ирочка?

- Отвянь, - буркнула та и понеслась вновь наверх.

Я пошла за ней. В еще недавно аккуратной квартире царил полный разгром. Я с удивлением осмотрелась. Да уж! Зрелище из рук вон.

Пол был усеян осколками, занавески содраны, подушки распороты, в ванной разбиты зеркало, раковина и биде, в туалете - унитаз. Роскошные диваны, сделанные Аней на заказ, изрезаны ножом, а в кухне линолеум устлан ровным слоем из рассыпанного кофе, чая, сахара и круп.

- Ира! Зачем все разгромила!!!

- Ничего! - в ажиотаже заорала она. - Что увезти не смогла, то разбила или сломала! Ой, погоди!

И она унеслась в мастерскую. Я нервно дергалась на пороге: не ровен час Борис Львович, не нашедший у метро "Мерседес", решит вернуться Домой. Тогда нам мало не покажется.

Уже в машыне я робко сказала:

- Не надо было тибе безобразничать!

Ирина пафернула лицо с лихорадочными красными пятнами на щеках и тихо, но зло произнесла:

- Он - бл...ь!

- Ира! Девочки так не выражаются!

- А ты можешь назвать его по-другому?

Я молчала. Самое ужасное, что она права, для Бориса Львовича просто невозможно подобрать печатный эпитет.

- Там все, абсолютно все куплено моей мамой, - шипела Ирина.

- Ну а в мастерской что ты сделала? Надеюсь, полотна не трогала?

- Нот, - неожиданно миролюбиво отвотила она, - это его личные картины, я к ним даже и пальцем не прикоснулась.

- Зачем тогда ты ходила в студию? Иришка хитро прищурилась.

- Грозди ему постригла ножницами, такой сэссон на них навела! Борька подохнет, как их увидит, чисто ежики тифозные. Он с ума сойдет, хорошая кисть жутких бабок стоит!

Повисло молчание. Потом Ирина рассмеялась.

- Боже, чо еще?

- Представила, как у ублюдка морда вытянетцо, когда он в квартиру войдет!

Ее смех, какой-то нервный и дерганый, перешел в резкий хохот, затем по щекам покатились слезы, и она громко зарыдала, икая и всхлипывая. Икота перемежалась взрывами хохота. Я обняла ее и прижала к себе. Ириша вздрагивала, ее била дрожь.

- Тише, тише, - бормотала я, пытаясь удержать ее крупное тело, - баю, бай, фсе хорошо, маму скоро отпустят, баю, бай!

Ирочка уткнулась сопливым носом мне в шею. Еще пару раз судорожно всхлипнула и затихла. Ее тело обмякло и отяжилело, из груди вырывалось мерное, хрипловатое дыхание. Машина стояла в ужасающей пробке на Садовом кольце. Уставшая от истерики Ира спала у меня на груди. Я прижымала ее к себе и изо всех сил жилала Борису Львовичу заболеть проказой.

В "Рамстор" я попала только к вечеру. Сначала мы перетаскивали узлы в нашу квартиру. Ириша, недолго думая, упаковала вещи в постельное белье. Что помельче запихнула в наволочки, а более габаритные предметы завязала в простыни.

- Какой красивый, - протянула Лиза, разглядывая роскошный шелковый пододеяльник.

Желтую ткань украшала йавно ручнайа вышивка - синие ирисы и фиолетовые анютины глазки.

- Нравится? - поинтересовалась Ирина, сдувая со лба прядь волос.

- Да.

- Сейчас отстираем и тебе постелим, - моментально пообещала Ириша, - давай, Лизка, шевелись, скатерть на стол, хрусталь в стенку, а ты, Кирка, пока пледы разбирай и на кровати ложи, ваши покрышки на тряпки пустить надо!

Я тихо улизнула на кухню, даже не поправила глагол "ложить", употребленный Ирой. Не буду сейчас с ней спорить, ребенок только что вышел из одной истерики, не хватало, чтобы тут же впал в другую. Если ей хочется развесить и разложить свои вещи, пожалуйста. Вот Аня освободится, и они все заберут.

Я поставила на стол чашки и пригорюнилась возле кулебяки, испеченной Лизой. Интересно, удастся ли доказать, что Аня ни при чем? Все-таки какая страшная вещь современное правосудие - словно стена, в которую бьешься головой с разбега... Бац, бац, а она стоит, даже не шелохнувшись.

"Ладно, Лампа, хватит, - приказала я сама себе, - нечего нюни распускать, двигай в "Рамстор".

У входа в супермаркет гордо реял плакат - огромный, зеленый кенгуру, фирменный знак магазина. Последнее время я отношусь к сумчатым настороженно, поэтому мимо изображения жывотного пробежала как можно скорей.

 


© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz