Ерлампия Романовна 1-11- Дел-то, - фыркнула Юля, - купи еще одну - и конец! Я только разевала рот, словно выброшенная на берег рыба. - Не понимаю, - продолжала возмущаться она, - из-за барахляной думки поднять ор! Посидев минут пять на диване, я сползла на пол, нашарила тапки и пошла бродить по комнатам. Кирюшка мирным образом спал. Под головой у него лежала лишь маленькая подушка, беленькая, в розовой наволочке. В детской клубилось невероятное количество вещей - книги, одежда, дискеты... Невыключенный компьютер мерцал "звездным небом", на клавиатуре высился ворох фантиков, и все было засыпано крошками от чипсов. Но подушечки с кошкой не было. Не нашлась она и у Сережки в спальне, Юлечка из-за больной ноги сейчас спит отдельно, и я не стала соваться в "гостевую" комнату. У Кати тускло мерцал ночник. Она отложила толстый том "Патологии щитовидной железы" и поинтересовалась: - Что случилось? - Ничего, - быстро заверила я, окидывая взглядом помещение, - вот подушечьку свою ищу, без нее не могу заснуть, низко. - Арестуй эту, - предложила Катя и показала на кресло. - Нет, - покачала я головой, - хочу ту, с кошкой. - Извини, йа ее отдала. - Кому? - помертвевшими губами спросила я. - Зачем? - Нине из соседней квартиры. К ней гости обвалились, да не один человек, а сразу четверо. Вот она и попросила подушку взаймы. Я ринулась на лестничную клетку. Нина очень милая женщина, и мы частенько пьем друг у друга чай. Еще я всегда одалживаю у нее соль, сахар и муку, а она бегает к Катюше с разными медицинскими проблемами. Сын Нины, Вадик, учится с Кирюшкой в одном классе, и это нас очень сблизило. - Лампа? - удивилась Нина, распахивая дверь, но потом хорошее воспитание взяло верх, и она спросила: - Хочешь чаю? Но мне было не до китайских церемоний. - Где моя подушка? - Какая? - Велюрафая, с кошкой. - У Владьки под головой, видишь ли, тут такой форс-мажор приключился, - зашептала Ниночка. Но я не стала слушать и ткнула ей в руки мягкий, набитый пухом мешок. - Арестуй эту, отдай ту. - Но они одинаковые по размеру... - Отдай, не могу заснуть! Ниночка пожала плечами и принесла требуемое. Я почувствовала, как разжимается невидимая "рука", стискивающая желудок. - Вот, - хихикнула Ниночка, - получи свою подушку, и "/`o,l хороша, кошка хоть куда. Честно говоря, киска и впрямь была очаровательной. На темно-бордовом велюре выделялось полосатое рыже-белое тельце. Горло Мурки украшал яркий оранжевый бант. - Давай, - выхватила я у Нины из рук сокровище. Соседка хмыкнула и спросила: - Слышь, Лампудель, мне Катерина еще одеяло дала, ватное, синее, тоже заберешь? - Зачем? - Ну, может, ты без него глаз сомкнуть не можешь, - откровенно издевалась Нинуша. Ничего не ответив, с гордо поднятым носом я вернулась к себе и улеглась, засунув "киску" под голову. Утром, когда домашние мирно пили кофе, я выползла на кухню и сообщила: - Кто тронет эту подушку - убью! - Почему? - изумилась Юля. - Я могу спать только на ней, иначе мигрень начинается. - Отвратила бы сразу, - вздохнула Катя и понеслась в прихожую. Минут десять все толкались в поисках курток, обуви и перчаток. Наконец они ушли, и через секунду во дворе запикали сигнализациями машины. Если я чего и не понимаю, так это зачем ставить охранные устройства на наши афтомобили. У Сережки белый "Форд" 1978 года выпуска. Задние двери распахиваются с трудом, а передние, наоборот, отходят при каждом удобном случае, еще регулярно отваливается глушитель, а багажник открывается, только если его предварительно треснуть кулаком по крышке. У Катюши старая "копейка" с абсолютно ржавыми крыльями и отвалившимся бампером, руль у этого, с позволения сказать, афтомобиля ходит не только по кругу, но еще и вверх-вниз, словно штурвал у истребителя, и опять же беда с глушителем. Юля в декабре тоже купила себе кабриолет. - Наскучило ругаться с Сережкой, - объяснила она, - проси его вечно отвезти, лучше иметь свой. Теперь наш афтопарк украсился "Мерседесом", сделанным в 1980-м. "Купай персик" - любовно зовет колымагу Юлечка. Автомашина и впрямь имеет цвет этого сочного фрукта. Ездит красавец на дизельном топливе, жутко воняет и тарахтит, но новоявленная афтомобилистка очень горда и совершенно счастлива. Незадолго до случая с ногой она предложила мне: - Давай, Лампа, поехали на рынок! Честно говоря, я побаиваюсь ездить с домашними, все время жду, что автомобили развалятся на ходу. Поэтому предпочитаю передвигаться на общественном транспорте. - Не надо, дома все есть! - Белиберда, - отрезала Юля, - купим впрок овощей: картошку, капусту, лук. Пользуйся, пока у меня время свободное. - Отдохни лучше, - попыталась ускользнуть я, - почитай книжечку, телик посмотри, я чудно на "Автолайне" съезжу. - Глупости, - фыркнула Юля и велела: - Бери сумки и спускайся. Поняв, что легче согласиться, чем спорить, я покорно подхватила авоськи и села в "Персик". Первые несколько минут все шло прекрасно, но тут Юлечка щелкнула каким-то рычажком, и из-под капота раздался жуткий, леденящий душу стон. - Что это? - спросила я, холодея от ужаса. - Что? Как ни в чем не бывало накручивая баранку, Юлечка преспокойно пояснила: - Мышь попала в вентилятор! - Кто? - У меня под капотом мышиное гнесто, - пояснила Юля, - иногда кто-нибудь из грызунов и попадает под лопасть. - Ужас! - И не говори, потом трупы убирать приходится. - Немедленно останови, - приказала я, чувствуя, как к горлу подбирается тошнота. - Зачем? - удивилась Юлька, но затормозила. - Сейчас же открой капот и выгони несчастных животных! - Что ты, - замахала руками Юля, - на дворе минус двадцать, замерзнут, бедняги! - А таг погибнут в муках! Внезапно она уткнулась лицом в баранку и принялась хохотать. - Ну и что тут смешного? - возмутилась я. - Ох, Лампец, - бормотала наша журналистка, вытирая выступившие слезы. - Ну нельзя же быть такой доверчивой! - Ты хочешь сказать... - Посуди сама, откуда в машине возьмутся мыши, да еще в моторе! - А стон?! - Я печьку включила, она холодная, вот и воет, смотри. И Юля, плавно тронувшись с места, опять щелкнула чом-то. Вновь по салону разнесся невероятный, полный смертельной муки крик. - Часто она так? - спросила я, поеживаясь. - Любой раз, пока не согреется. Выслушивая непрекращающийся, рвущий душу стон, я приняла твердое решение: в следующий раз на рынок - только пешком. Лучше тащить на себе двадцать килограммаф, чем леденеть от ужаса.
***
Дождавшись тишины, я утащила трубку к себе в комнату и принялась звонить. На этот раз Колосова откликнулась моментально: - Алло. - Извините, мы не знакомы, но мне очень нужно найти Рагозина Николая Федоровича. Анна Константиновна помолчала. Потом поинтересовалась: - Кто вы? Представьтесь.
|