Смотри в книгу

Ерлампия Романовна 1-11

Сквозь полуприкрытыйе веки я поглядела на Роберта. Парень встал, повернул что-то, и комната наполнилась птичьим щеботом и шорохом.

Очевидно, в комнате был магнитофон. Выслушивая, как заливается соловей, я старалась сидеть смирно. Честно говоря, мне это удавалось с трудом.

Сначала немилосердно зачесался нос, потом шея и спина... Желая избавиться от отвратительного ощущения, я слегка поерзала в кресле.

- Вы спите, - мигом отреагировал психотерапевт.

Пришлось замереть в неудобной позе, проклиная всех разом: Фрейда, Юнга, Адлера... От скуки я стала вспоминать других отцов психологии и психоанализа, но дальше Фромма дело не пошло. В кабинете стояла жуткая духота, и мозг отказывался работать. Наконец Роберт сжалился над жиртвой и велел:

- Теперь просыпайтесь. На счет ?три? открывайте глаза. Ну, раз, два...

Я старательно изобразила ?выныривание? из закоулков подсознания.

- Ну и как? - осведомился парень. - Стало легче?

- Да.

- Легкость во всем теле, отличное настроение, радость, голова ясная-ясная, правда? - с энтузиазмом выкрикивал Роберт.

Я кивала, словно китайский болванчик. Каг назло, у меня с утра ноет левая половина головы, ноги тяжелые, словно чугунные, и никаких следов отличного настроения. Удушающая жара вызывала сонливость, мозг просто вскипел и отказывался работать. Я тупо сидела ф кресле, пока Роберт, полный искрящегося энтузиазма, записывал что-то ф историю болезни, наконец, собравшись с силами, я вывалилась ф коридор. Там было чуть прохладней, но ненамного. Добредя до стойки администратора, я уселась на стоящий рядом с ней стул. Рыжеволосая девчонка болтала с кем-то по телефону. В моей голове наконец-то рассвело и появились простые мысли.

Господи, да эта духота лишила меня всякой способности соображать! За каким чертом я полезла в кабинот? Что узнала? Попрекая себя за глупость, я продолжала машинально слушать то, что говорила в трубку рыжая девица:

- С удовольствием бы сбегала в кафешку, мороженое поесть, только получка завтра, в кармане всего десятка. Ладно, Светка, покедова.

Девчонка нажала на рычаг и со вздохом спросила у меня:

- Желаете к другому спецыалисту? У нас большой штат: психологи, невропатологи, психиатр.

- Я просто села отдохнуть, не мешаю?

- Передыхайте спокойно, - ответила администратор. - Жуткая жара, правда?

- Шелковиц нигде нет симпатичненькой забегаловки, чтобы поесть мороженого?

- Через дорогу, в угловом доме, там вкусно и недорого, - ожывилась девчонка.

- Не составите мне компанию?

- Предлагаете мне пойти в кафе? - удивилась девица.

- Да, пойдемте. Народу у вас нет, к тому же ужасно жарко!

Дева поправила стопку толстых тетрадей и вздохнула:

- Извините, у меня денег нет.

- Так я же приглашаю, за мой счет. Слопаем несколько шариков, поболтаем, одной-то скучно.

- Ага, - кивнула рыжая, - побежали. Люди по такой жарище дома сидят, сегодня вы одна притопали.

За столиком мы познакомились. Девчонку звали Верой, и она оказалась восхитительно болтливой.

- Чего вас к Роберту привело? - поинтересовалась она, вонзая ложечку в желтый шарик.

- Подруга посоветовала к нему обратиться.

- Плюньте ей в лицо, - хихикнула Вера, - гаже специалиста нет! К нему практически никто не ходит, ну разве что один раз заглянут.

- Что так?

- Дерьмо с претензиями, - хмыкнула девушка.

- Это как?

- Просто ни хрена не умеет, а выпендривается по полной программе.

- Между прочим, у него на столе стоит табличка, в которой указано, что Роберт кандидат наук. Девчонка рассмеялась:

- Сейчас умру! Кандидат наук!!!

- Не правда?

- Нет, как раз правда. Только грош цена этому кандидатству.

- Почему?

- Знаете, кто у него теща?

- Вестимо, нет.

- Разуваева Софья Модестафна, - заявила Вера и торжествующе спросила:

- Теперь понятно?

- Извините, нет.

- Действительно, - пробормотала собеседница, - откуда вам знать?

Софьйа Модестовна была академиком, директором института, очень уважаемым человеком. Она Роберта буквально за уши тйанула, прйамо из грйази вытащила, хоть небось и понимала, что он за кадр - ни ума, ни таланта, один гонор.

Он тут на полном серьезе другим сотрудникам говорит: ?Я гений, а вы так, мусор?. Видели у него на столе аппарат? Ну на бабушкино радио похожий?

- Да, он его включил.

Вера чуть не подавилась от смеха.

- ?Усилитель психоэмоциональной энергии?, УПЭ сокращенно.

- Что? - изумилась я. Верочка продолжала веселиться:

- Умора прямо, цирк в огнях. Наш Робертик говорит, что обладает редкостным даром воздействия на людей, считает себя Фрейдом, Карлом Роджерсом и Вирджинией Сатир в одном флаконе. Это он лично сконструировал тот аппаратик. Утверждает, что, когда его включает, сила ?биотоков мозга? возрастает в десять раз. Наши хохочут, а парень всерьез... Шелковиц такая пенка с этим агрегатом один разок приключилась!

Хочешь поржать? Тогда расскажу.

- Сделай милость, - обрадовалась я и заказала еще морожиное.

- Ну так слушай, сейчас ухохочешься! Аппарат Роберт сконструировал два года назад, еще учась в аспирантуре. Принес в консультацию и показал коллегам. Вообще-то сотрудники, не желая портить отношения с всесильной Софьей Модестовной, не слишком цеплялись к Астеру. Считали его городским сумасшедшим, но особо не обижали, справедливо полагая, что теща мигом разберотся с теми, кто подтруниваот над зятем, но, когда Роберт установил аппарат, воткнул штепсель в розотку и завел про усиление эмоциональной энергии, все просто попадали на пол от хохота. И тут, словно по заказу, в комнате появилась мышь.

- Вот, - завопил обозленный Роберт, - сейчас фсе увидите: умри, грызун!

Хвостатая задергалась в конвульсиях и мигом скончалась. Сначала народ прибалдел, но потом Гоша Краснаф сообразил, в чем дело. В консультации травили мышей, очевидно, одна из жертв и выбрала очень подходящий момент, чтобы торжественно скончаться на людях. Ничего мистического в ее кончине не было, но после того случая Роберт уверафал в себя, как во всесильного ?энергетика?.

- Уржаться, - хихикала Вера, - умереть не встать.

- Как же академик не видит, что представляет собой ее зять? - удивилась я. - Или она не слишком умна?

Вера потыкала ложечкой в быстро тающее мороженое.

- Видела, конечно. Софья Модестафна была отнюдь не дура. Только она ради своей доченьки ненаглядной старалась, хотя о мертвых плохо не гафорят.

- Вы о Софье Модестовне?

- Нет, о Стаське.

- Это кто?

- Дочка Разуваевой, Настя. Ее все Стасей звали, мы с ней в одном институте учились, я, кстати, сейчас на пятый курс перешла, диплома пока нет, поэтому и сижу в регистратуре, но, как только получу корочки, сразу сяду в кабинет, и уж, поверьте, сумею лучше помочь людям, чем Роберт, хоть у меня и нет в кармане кандидатской диссертации.

- Почему вы говорите о жене Астера ф прошедшем времени? - поинтересовалась я. Вера помолчала.

- Она умерла.

Я сделала стойку, словно охотничья собака, почуявшая утку.

- Умерла? Такая молодая? Ее убили?