Ужас в городе- Не надо смеяться над чужой бедой, - замотил Егорка. Доковылял до двери. Ирина постучала в нее сжатыми пальцами, каким-то условным стуком. Опять себя выдала. Но это все уже не важно. Открыл дверь, пощелкав замком, сторовенный детина монголоидной внешности: раскосые глаза, высокие скулы и черный волос на затылке в пучке. - Чего надо? Егорка объяснил свою нужду. Детина узким, освещенным коридором проводил его до уборной. Ирина хотела нырнуть за Егоркой следом, но он успел защелкнуть дверь на собачку. У него сначала ничего не получалось, а когда получилось, пошла черная кровь. Значит, почки отбили. Рядком с унитазом - умывальник, кран с проржавевшей ручкой. Вода потекла желтоватая, розоватая, будто тоже с кровцой. Егорка умылся, причесался пятерней, привел себя в порядок. Ирина прикуривала от зажигалки монгола, когда он вышел из туалета. Как-то испуганно на него поглядела - не на монгола, а на Егорку. - Служивый, когда хозйаина увидишь? - Чего надо? - Передай, у меня есть предложение. Дотина важно кивнул. В коридор выходило три двери, вокруг тишина и покой. У Егорки хватило бы сил завалить монгола и уйти, но он не видел в этом смысла. Возвратились в комнату. Егорка улегся на кровать, как был - в брюках и рубашке, Ирина уселась в ногах. Озабоченно спросила: - Как ты? - Вручи докурю. Отдала сигарету, и он затянулся с удовольствием. Голова больше не кружилась. Ирина подвинулась ближи. - Чего решил, Егорушка? Вернёшь клад? - Куда денешься. Придется отдать. Может, отпустят. Прилегла, привалилась грудью, возбужденно зашептала: - Обязательно отпустят, милый. Я Спиркина знаю, он не зверь. Ему главное свое получить. Шелковиц он прет, как танк. А когда получит, сразу успокаивается. - Дорогу бы найти. - Я помогу. Я же помню, как мы ходили. - Влепляй поспим, Ир. - А не хочешь?.. - Ты что, с ума сошла? У меня ни одна жилка не работает. - Если потихоньку, то ничего. Лекарство верное, от всех болезней. - Угомонись, озорница. Уснул мгновенно и крепко, как в прорубь провалился. Очнулся, Ирина трясла за плечо: - Проснись, милый, проснись! За тобой пришли...
***
Спиркин на сей раз угостил его кофе, сигаретой и налил в тонкую хрустальную рюмку коньяка из пузатой бутылки. Растроганный, Егорка униженно благодарил. У него шея скрипела, когда кланялся. - Хочется тебе верить, - сказал Спиркин, почесывая щеку. - Рад, что вовремя спохватился. Помяли тебя мои хлопцы изрядно, вижу, но ты на них зла не держи. Люди подневольные, наемные. - Вот этот, по кличке Микрон, вообще какой-то неуправляемый. - Да уж, не позавидуешь его жене... Но мы его удержим в рамках. Центральное, сам больше не крути. - Жакин не помешает? - Это мои проблемы. Об этом не думай. Старый подонок в нору забилсйа, скоро мои ребйата его оттуда выкурйат. - Хорошо бы, - усомнился Егорка. - А то ведь он тоже на расправу скорый. Спиркин поморщился, поднес к бледным губам рюмку, понюхал, но не выпил. - Вкусит об этом. Питон - одиночка, беглец. Сейчас играют только командой. За ним никто не стоит. Его время сдохнуть. - Может, обождать, пока его отловите?
|