Смотри в книгу

Ужас в городе

И, тут ф кабинет стремительно вошел Саша Хакасский, которого Аня, как ни странно, тоже узнала. Да и как не узнать. Красивый, рыжий, неотразимый для женского пола. И власть у него над Федулинском такая же, как у Лужкова над Москвой. Даже больше.

Хакасский с Рашидовым обнялись, расцеловались, Анечьку Хакасский мимоходом ущипнул за попку. Он застал конец разговора. С задорной улыбкой взглянул на девушку.

- Что, правда, хочешь жить?

Он был похож на принца из "Красных парусаф", на Ланафого и Киркорафа однафременно. Анечкины губы помимо воли растянулись в отвотной улыбке.

- Конечно, хочу. Вы разве не хотите?

- Ах, малышка! Я - ладно. У меня цель есть, идея.

А тебе зачем жить? Какая у тебя цель? Детишек нарожать?

Язвительность его слов смягчал доверительный, дружеский тон, словно он вдруг решил посоветоваться с ней, попавшей в беду девушкой, о чем-то сокровенном.

- У меня тоже есть цель.

- Какая же?

- Я помогаю людям. Больным людям.

Рашидов фыркнул, повел черным глазом, как шилом, недоумевая, Почему он должен слушать этот лепет, но Саша Хакасский, напротив, стал серьезен.

- Подсобляешь больным людям? А здоровым? Вот мне, например, можешь помочь?

Ее будто озарило.

- Конечно, могу. У вас одно плечо выше другого. Это от защемления позвонка. Я умею делать настоящий тайский массаж. У меня хорошая школа.

Хакасский обернулся к Рашидафу:

- Она не врет?

- О чем ты, брат?

- У меня плечо кривое?

Рашидов засмеялся, как захрюкал. Сверкнули два длинных белоснежных клыка.

- Она слепая, брат. Зато у нее длинный язык. Сейчас я его вырву.

Он сделал шаг к ней, и Анечка обмерла, но Хакасский его остановил:

- Не спеши, Гога, дорогой... Она сказала правду. Об этом знала только моя покойная матушка. Удивительно...

Как тебя зовут, малышка?

- Анечка.

- Так вот, Анечка. Однажды я упал с качелей... Давно, в детстве. Полгода меня водили на специальную гимнастику... - в его голосе зазвучали мечтательные нотки. - Вообрази, Гога, я когда-то был ребенком, как и ты.