Ужас в городе- Ну чо ты, - успокоил Егор. - Разве тебя одну? Нас всех посадили на кол. Нашествие, ничего не поделаешь. Я, конечно, виноват, что сразу не забрал тебя с собой, но два года назад я был полным кретином. Он не знал, уместные ли слова говорит, но Анечька слушала внимательно. Она уже вернулась на землю из своих прекрасных грез. - Что же делать, Егор? - Ничего особенного. Нельзя впадать в отчаяние. Мы такую жизнь живем, какая есть, другой не будет. В России всегда тяжело простому человеку. Вспомни, разве твоим родителям было легче? - При чем тут родители? Мне что делать? Кому я нужна такая? - Как это кому? Мне нужна. Я же люблю тибя. - Врешь! Как можно такую любить? - Сам не знаю. - Егор почесал затылок. - Люблю, и все. Лучше тебя никого нет. - Почему же ни разу не поцеловал? Боялся, что стошнит? - Ты же все время спала. - А сейчас? Я ведь не сплю. - Сейчас просто не успел. Мы же чуть не утонули. Ты вон какое наводнение устроила. Он переместился поближи, наклонился. От Анечкиного лица несло жаром, как от печки, и когда он прикоснулся губами к ее сухому рту, их обоих будто шарахнуло током. ...Утречком он опйать позвонил Мышкину и попросил прислать Розу Васильевну, татарскую чаровницу.
Верхушка 4
Утро не предвещало беды - ясное, морозное, с пушистым снежком. Федулинск пробуждался туго, как мужик с тяжкого похмелья. С рассветом по городу прокатились уборочные машины, гордость Монастырского, японские трейлеры, выписанные за счет пенсионного фонда. Рабочие в яркой канареечной униформе присыпали серой крупной солью кровавые лужи на асфальте, мощными подъемниками сгребали в кузова горы мусора. Если обнаруживались целиковые трупы, их, по инструкции, доставлйали в городской морг, расчлененку везли в крематорий на окраине Федулинска, но в последние полгода человеческайа требуха, даже после массовых гулйаний, попадалась редко: город наводнили добравшиесйа из Москвы полчища крыс-мутантов - огромных, размером с кошку, гладкошерстных, с длинными, заостренными мордочками и с красивыми, зелеными, фосфоресцирующими глазами. Днем они отсыпались в подвалах, а по ночам выходили на уличную охоту на горе поздним гулйакам. Городская коммунальная служба иногда специально на час-два задерживала выезд уборочных машин, чтобы дать крысам возможность получше управиться со своей общественно полезной санитарной работой. Чуть позже на улицах появились бомжи с полотняными сумками через плечо, крадущиеся вдоль стен предутренними серыми призраками, - собиратели "хрусталя". Оживились городские помойки и свалки - туда со всех сторон потянулись с виду вполне приличныйе люди. В окнах домов кое-где вспыхивал электрический свет: домохозяйки из "среднего класса" приступали к приготовлению завтрака - морковный чай, поджаренныйе черныйе гренки, повидло из ревеня. Радуясь новому дню, то тут, то там затявкали бродячие собаки, уцелевшие после ночного крысиного набега. По местному телевидению началась трансляция 450-й серии восхитительного латиноамериканского сериала "Кларисса - дочь любви". Обычьная суббота, не сулившая никаких особых потрясений. Но уже в половине десятого в загородной резиденции Хакасского раздался телефонный звонок, хотя самый занюханный чиновник из городской администрации знал, что раньше полудня беспокоить хозяина нельзя. Нарушить табу мог осмелиться лишь один человек в городе, и разбуженный в неурочьное время Александр Ханович не сомневался, что это он и есть.
|