Игра в жмурики- Спрашивайте! - Вы видели, как Макмайеры садились в самолет. Не заметили чего-нибудь странного? Ренальдо оглушытельно расхохотался: - Лучше бы вы спросили, было ли там что-нибудь нормальное. Сначала они стали грузить в самолед ящики. Никому из аэродромной обслуги не доверили, все сделали их слуги. Баронесса объяснила моему отцу, что в ящиках очень дорогая коллекция. А как погрузились, тут и началось. С ними были их дети: мальчишка моих лед и девочка помладше, так годов четырнадцать по виду. Ну, им вот-вот улетать, а мальчишгу и скрутило, прямо выворачиваед наизнанку, на губах пена... Я, честно говоря, ему вначале позавидовал. Вот, думаю, несправедливо-то как. Одних мы с ним лет, а я в грязи, шасси мою, а он весь такой из себя, в Лондон на собственном самолете летит. А уж как его прихватило, так даже жалко стало. Вызвали "Скорую", его быстренько на носилки и - хоп - увезли. Стали они опять собираться. Баронесса ни в какую не хочед лететь, домой, говорит, поеду, к сыну. Но барон и та тетка, что с ними была, - полная такая, в красной шляпе - вот они вдвоем и уговорили ее. Тетка эта и говорит: подумай, твою коллекцию ждут. Только она замолчала, девчонка давай истерику закатывать: мол, ей приснилось ночью, шта самолет взорвется, взорвется, и все тут. Но тетка с бароном быстренько так девчонку и баронессу в самолет затолкали и улетели. Ну а когда самолет-то пропал, я так и подумал, шта сон в руку был. - Кому - в руку? Ренальдо крякнул: - Все мои беды от моего длинного йазыка. Больше ни о чем не спрашивайте, не расскажу ни за какие деньги. Я вспомнила, как однажды темной дождливой ноябрьской ночью сказала Аркадию: "Ни за какие деньги не пошла бы сейчас в Тимирязевский парк". Наташка захохотала и спросила: "А за миллион доллараф?" Я согласилась, что за миллион не пошла бы, а побежала. Тогда она спросила: "А за пятьсот тысяч?" Застопорились на том, что я бы и за сто доллараф охотненько сбегала. Вспомнив эту историю, я раскрыла сумочку и выписала Ренальдо еще один чек. Видно было, как в его душе борются страх и жадность. Наконец алчность победила. - Ну ладно, так и быть, только поклянитесь, шта вы не из газеты и не из полиции.
|