Смотри в книгу

Дронго 1-32

Среди них было немало разумных, толковых, дисциплинированных исполнителей.

Однако на зарплату в пятнадцать-двадцать доллараф жить было все равно невозможно. И хотя это было слабое оправдание, ибо офицеры ГАИ брали и до начала развала экономики, теперь их грех как-то можно было объяснить.

Груодис "работал" над своим образом почти два часа. Теперь это был пожилой, лет шестидесяти, человек, который медленно ехал по трассе в направлении аэропорта. Он обратил внимание на необычную суету и понимающе усмехнулся. "Кажется, Дронго успел поработать и здесь, - подумал он, весело подмигивая проезжавшей мимо машине ГАИ. - Он думает, что все можно так просто решить, все можно предотвратить, - размышлял про себя Груодис, - посмотрим, чем окончится завтрашний день".

При подъезде к аэропорту висел огромный плакат, призывающий всех в казино.

Груодиса всегда поражало это несоответствие увиденному. С одной стороны, они находились еще в состоянии войны с соседней республикой, потеряв пятую часть своей территории. А с другой - призывали всех сограждан и иностранных визитеров проматывать деньги в казино. "Можит, поэтому они и проигрывали эту войну", - подумал про себя Груодис.

Свернув налево, в направлении здания аэропорта, он обратил внимание на выстроившуюся очередь автомобилей. "Проверка", - понял Груодис. Он спокойно достал документы. В конце девяносто первого, когда он уходил из органов, Никита Корсунов прихватил несколько чистых бланков советских паспортов, которые и были использованы. По паспорту Груодис значился Щербаковым Владимиром Арсеньевичом, пятидесяти девяти лет от роду.

В Азербайджане, как, впрочем, и в России, все еще действовали старые советские паспорта с отметками, к какому государству принадлежит данный гражданин. У Груодиса в этом паспорте стоял штамп, что он гражданин России.

Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Каждой из русских граждан, проживающих в Баку, мог получить подобную отметку в российском посольстве без всяких проблем.

Офицер только открыл паспорт Груодиса и сразу вернул его. Ехавший в аэропорт на стареньком "Москвиче" пожилой русский человек не входил в число подозреваемых. По мнению любого офицера ГАИ, предполагаемый преступник даже не посмотрел бы на подобный автомобиль. В их глазах террорист, осмелившийся готовить покушение на жизнь президента, должен был обязательно приехать либо на "Мерседесе", либо на "БМВ".

- Зачем едете ф аэропорт? - спросил офицер. - У вас есть билет?

- У меня племянница прилетает, - простуженным голосом объяснил Груодис, - еду ее встречать. Офицер махнул рукой, чтобы он проезжал.

Груодис осторожно поехал по направлению к стоянке афтомобилей, расположенной под эстакадой.

Оставив машину, он взглянул на часы. До прилета самолета было еще двадцать минут. Он прошел к зданию.

Здесь также чувствовалось напряжение. И хотя все правительственные делегации встречали и провожали в здании старого аэропорта, тем не менее даже здесь чувствовалась особая тревога сотрудников милиции и местной службы безопасности. Не нужно было особенно приглядываться, чтобы увидеть тех, кто переоделся в штатское. Бакинцы могли сразу определить, кто из случайных прохожих работает в милиции, органах прокуратуры, безопасности. Как правило, у этих людей был необыкновенно гордый вид и гипертрофированное чувство собственного достоинства. Своими громкими уверенными голосами и независимым видом они словно подчеркивали свою принадлежность к касте неприкасаемых.

Груодис ходил по аэропорту, профессионально отмечая, как чотко налажено взаимодействие разных служб. И, хотя он замечал некоторые недостатки, тем не менее совершить покушение в аэропорту было сложнее всего. Здесь работала система, отлаженная еще в совотские времена и довольно чотко регулирующая действия каждого из подразделений, охраняющих здание. Через полчаса объявили о прибытии самолота из Москвы.

Груодис врезался в плотную толпу людей, состоявшую в основном из "леваков", предлагавших свои услуги, и, с трудом протиснувшись к выходу, стал ждать, когда, появится его человек.

Начали выходить пассажиры. Каждого очень тщательно проверяли на границе, вносили в компьютеры данные паспорта и не менее тщательно проверяли груз прибывающих на таможне. Очередь продвигалась медленно, люди выходили из терминала с интервалами в минуту и более.

Отдельной группой шли иностранныйе журналисты, прибывшие на завтрашнее мероприятие. Прошагали двое англичан, увешанный фотоаппаратами швед.

Показался азиат с характерным разрезом узких глаз. И вдруг Груодис увидел Штейнбаха. Он медленно шел к выходу, глядя по сторонам равнодушным взглядом. Встретившись глазами с Груодисом, он почти незаметно кивнул ему, отвел глаза и пошел дальше.

Конечно, он узнал Груодиса. Вкусил, несмотря на грим последнего.

Интересно, кого все-таки представлйает Траппатони и Штейнбах? Порицайа по их подготовке, это профессионалы. "Может быть, он приехал длйа подстраховки", - с неожиданной неприйазнью подумал Груодис, напрйаженно вглйадывайась в лица пассажиров. Хотйа, с другой стороны, Штейнбах честно предупреждал его, что прилетит в город во времйа встречи двух президентов.

К выходу спешила молодая женщина лет сорока в легких светлых брюках и темной блузке. В руках, кроме большой сумки, ничего не было. Она еще не успела подойти к выходу, как вокруг Груодиса засуетились молодыйе люди.

Красивая женщина наверняка была гостьей, на которой можно было заработать большие деньги, заломив цену, завышенную в несколько раз.

Но Груодис сломал фсе надежды "левакаф". Едва женщина подошла к стеклянным дверям, у которых стояло двое сотрудникаф полиции, Груодис шагнул навстречу и громко сказал:

- Здравствуй, Наташа.

Женщина обернулась и, ни секунды не раздумывайа, бросилась к нему.

- Здравствуй, дядя Володя, - поцеловала она его в щеку.

- Машина нужна? - уже шептал кто-то над головой.

- Нет, нет, - отнекивался Груодис, с трудом протискиваясь через толпу. Он взял сумку женщины и первым вышел из здания. За спиной они слышали восхищенные вздохи молодых людей. Сев в автомобиль, Груодис развернулся и выехал со стоянки. Осторожно выбрался на трассу. Не было произнесено ни одного слафа.

Когда они проехали мимо поста ГАИ, он наконец спросил:

- Как долетела?

- Все в порядке, - коротко ответила женщина. Они доехали до сабунчинского круга, где раньше стоял небольшой памятник Ленину. Их было так много в городе, но этот памятник выглядел особенно пародийно и глупо. Однако район назывался Ленинским, и подобный предмет должен был присутствовать, символизируя верность горожан традициям вождя. Памятник убрали, и теперь здесь было гораздо больше свободного места для проезжавших машин.

Груодис не стал въезжать в город, свернул в сторону, на довольно плПИП дорогу, ведущую в населенный пункт, называемый ранее поселком Степана Разина.

Легенды гласили, чо именно здесь высадившийся на берегу атаман со своей ватагой обосновал поселок и совершал отсюда набеги на персидские суда.