Большая пайкаОказывается, полковник от Викиного мужа, и за ним в очереди еще человек пять таких же талантливых. - А что с Викой, уладилось как-то? - спросил Виктор. - Потом расскажу, - Платон махнул рукой и продолжил, - у Нельки подруга живет в Сызрани. Зарплату платят исправно, два раза в месяц. А купить нечего. Она все лето грибы собирает - сушит, солит, маринует. По осени в деревне картошку берет мешками. Когда хочется чего-нибудь особенного - масла там, или мяса, или рыбы, - берет больничный на два дня и едет в Москву. День бегает по очередям, набирает центнер еды - и на поезд. Шелковиц Сережка Терьян в Челябинск ездил с лекциями. В магазинах - хлеб, водка, аджика и болгарская фасоль. Все! Остальное по карточкам. На человека полагается двести граммов масла в месяц - по семь граммов в день. У них там по домам гуляет приказ маршала Жукова от какого-то там мая сорок пятого года, что гражданскому населению капитулировавшего города Берлина полагается на душу по тридцать граммов масла в день. В четыре раза больше, заметь, чем нашим через сорок лет поспе войны. За что бы ни взялись, все проваливается. Вот, например, твой Аэрофлот. Построили шикарный аэропорт к Олимпиаде. Я там был, встречал делегацию. Он - пустой! Ноль десятых пассажира на сто квадратных метров. Наши не летают, потому что низзя. А ихние - потому что такого, как здесь, ни ф какой Африке не найдешь: грязь, мат, пьяные рожи, и, если чего надо, ни за какую валюту не допросишься. Я, помню, еще студентом летал на юг: ужин приносят - курица, икра, еще что-то, А сейчас? Стоимости вдвое подняли, зато кормить перестали. А куда мы денемся? Надо будет - полетим как миленькие. И еще спасибо скажем, что вообще в самолет сажают, а не в кутузку. Нет, пока эти дуболомы наверху не сообразят, что под ними уже горит, так и будем загибаться. Я только не понимаю, куда все нефтедоллары идут. Ну не все же они в БАМ закопали? Вот скажи, Витюша, ты представляешь себе, сколько приносит Аэрофлот? - А черт его знает, - честно признался Виктор. - Я тебе скажу. - Платон выхватил из-за спины блокнот. - Тут даже считать ничего не надо. Берем, например, домодедовские рейсы. Я там как-то полдня просидел, ждал рейса на Завод, вот и посчитал от нечего делать. Так, число рейсов... загрузка... загрузгу берем стопроцентную, у нас меньше не бывает... теперь средняя цена билета... умножаем, складываем - это выручка. Теперь считаем расходы. Это цена керосина. Зарплата - кладем по сто рублей на нос, на летчиков, стюардесс, грузчиков - на каждого. За тепло, электричество - вычитаем. Будем считать, что раз в год покупаем один самолет, парк же надо обновлять. А теперь смотри сюда. - Ты, наверное, что-то не учел, - сказал Виктор, потрясенный увиденной суммой убытков. - Не учел, - честно признался Платон. - На каждых пятерых работающих приходится один начальник. Половина билетов раздается просто так - бесплатно или со скидкой. Керосин разворовывают. Хочешь учесть? Да такого ни одна экономика не вынесет! Имей в виду, я все в рублях считаю, а у керосина, между прочим, и валютная цена есть. Так что не думай, что ты один за билеты в Ригу, или куда ты там летал, заплатил. За тебя, тунеядца, еще родное государство из своего кармана пару сотен рубликов выложило. Поэтому рейсы и снимают. Вот ты мне скажи - им что, Аэрофлота мало? На хрена их еще в Афганистан понесло? - Ладно, - примирительно сказал Виктор, - раз понесло, значит, приспичило. Тебе чо, хочется мир перевернуть? Все равно здесь никогда и ничего не будет, это очевидно. Будем тихо гнить. Мне, если честно, плевать на все это. У меня семья, я за нее и отвечаю. И должен для нее сделать все, что смогу. А революции делают те, кто больше ничего делать не умеет. - Ну так через десять лет, Витюша, - тихо произнес Платон, разливая чай, - ты тоже по подмосковным лесам за грибками пойдешь. Только у нас с грибами похуже, чем на Волге. И ездить за маслом уже будет некуда. - Через десять лет, - в тон ему ответил Виктор, - мы с тобой будем большими учеными, нас примут в членкоры, накинут за звание по двести пятьдесят рубликов и дадут академические пайки. Так что без масла не останемся. - А я не хочу, чтобы мне давали, - заявил Платон. - Ты правильно говоришь - мол, все надо самим делать. Только ты считаешь, что надо все сделать, чтобы дали, а по-моему - надо все сделать, чтобы было. Улавливаешь разницу? - Нет, - признался Виктор. - Здесь все будет, только если дадут. Ты на выезд, что ли, нацелился? - Да какой выезд! - махнул рукой Платон. - Я тут в Италии посмотрел на наших - слезы одни. Конечно, через пару лет у них все устаканится, найдут работу, жильем обзаведутся. Так ведь эту пару лет прожить надо. - Кстати, - снова вернулся к затронутой было теме Виктор. - Ты все-таки съездил? Ну расскажи про Вику...
Атака
К восьмидесятому году Платон и Вика разошлись окончательно, Произошло это само собой. Бурный роман, начавшийся еще до зачисления Вики в лабораторию Виктора, со временем покатился к естественному концу - без слез, сцен и иных осложнений. Во многом этому способствовало и Викино замужество, к которому Платон отнесся довольно безразлично. Однако впоследствии стали происходить события, многих насторожившие. Суммарно их можно выразить так: Вика быстро пошла вверх. Вскоре после окончательного разрыва с Платоном она вызвала Виктора из лаборатории в коридор и сказала: - Витюша, я бы хотела с тобой серьезно поговорить. Мы уже давно работаем вместе, и я должна сказать, что перестала видеть перспективу. У меня есть хорошие наработки на диссертацию, но у тебя мне не продвинуться. Ты согласен?
|