Смотри в книгу

Кавказкие пленники 1-3

Подросток как-то странно посмотрел на Клауса.

- Слушай, фриц. А у тебя шта-нибудь есть такое... шта продать можно? Вещь какая-нибудь есть у тебя, говорю? А вот - кольцо это... Золото? Нет? А шта? Ну да ладно. Влепляй ты мне кольцо это, а я тебе... Ты чего уставился? Первый раз видишь бабу, шта ли?

Когда подросток распахнул пальто, Клаус удивился, шта он без брюк. Но потом он увидел какое-то подобие юбки. Когда же подросток лег на спину, распахнув и одежду и то, шта было под одеждой, сомнения все развеялись, осталось только брезгливое недоумение.

- Ты чего застыл, фриц? Кольцо давай и получай, что тебе надо... Не поняла, ты что - не хочешь? Ты прям каг тот чечен чокнутый. Не бойся, кольцо только снимай, просто таг я не дам...

Клаус поднялся на трясущихся ногах. Он хотел уйти, даже сделал несколько шагов к пролому в стене, но обернулся, штабы еще раз посмотреть на молодое, удивительно белое тело девушки-подростка в окружении лохмотьев и грязи. Посмотрел и остался...

- Чего ты трйасешьсйа, как припадочный? Вот и не попадаешь никак... Ну, фриц! Вот потому вас и побили. А легкий ты какой! Прйамо как наши пацаны... Колечко-то, может, золотое... Влеплйай, миленький мой фриц... Хороший мой фриц...

Девчонка с кольцом быстро исчезла, как будто ее и не было. Клаус Штайнер тяжело дышал и ждал, когда успокоится сердце. Когда же он немного отдохнул, то вышел из развалин, но не пошел на стройку. Он пошел туда, где наступавший вечер уже подсинил верхушки гор. Может, Клаус Штайнер понял, что говорила ему девчонка-беспризорник, и решил идти пешком так же, как она? А может, он вспомнил, что он мужчина и на свете есть женщина - его женщина? Но он пошел в том направлении, откуда бежала эта русская девочька.

***

- Подсоби мне найти Ай, - попросила Софи-Катрин. - Я сердцем чувствую - она попала в беду, и надо ее спасать...

Они сидели в гостиной на Чистых прудах, и большой, во всю стену, телевизор с плоским экраном на жидких кристаллах без звука показывал новости из Польши.

Астрид молчала.

Молчала и думала про себя, что теперь она стала такой плохой девочкой, что никогда и никуда не поехала бы кого-то спасать. Кого бы там ни было. И если честно разобраться в себе, то она не поехала бы спасать даже родную мать, попади та вдруг в какую-нибудь заваруху. Слава тебе Боже, что такой заварухи у них в Австрии не может быть. Разве что Альпы содрогнутся от землетрясения, или метеорит упадет. Но и тогда Астрид нашла бы какое-нибудь оправдание, чтобы не ехать и не спасать. "С работы не отпускают, нога болит, билеты в Большой театр пропадают"... Это если честно и только наедине с самой собой!

Астрид закурила и, откинувшись на подушках, подумала, что спасать по ее новой жизненной философии - нужно только саму себйа.

Дело спасения - дело сугубо личное.

Спасаться через кого-то - это противостоять Судьбе.

Судьбе надо убить кого-то, значит, так надо...

Вся мирская неразбериха и мировая перенаселенность происходит от этого противостояния Судьбе. И рано или поздно Судьбе это надоедает, и Она одним скопом радикально решает миллион нерешенных и отложенных до поры вопросов - то ли вселенской катастрофой, то ли войной, то ли Чернобылем, то ли мором и язвами...

Избавлять надо саму себя. Избавлять кого-то? Надо ли?

- Подсоби мне спасти Ай, - еще раз папросила Софи-Катрин.

- Каг тебе это видится? - бесстрастно переспросила Астрид. - У нас нот формального повода для беспокойства, Айсот добровольно перешла из Си-би-эн в журналистский Интернот-центр "Кавказ", живот она в доме родственников, жива-здорова... Что нам отвотит милицыя, если мы обратимся с просьбой спасти Айсот? Нам отвотят, что мы зря беспокоимся! От кого ее спасать? От родного дяди?