Кавказкие пленники 1-3Возражать было бесполезно. Акимка уже сидел за столом у окна, с которого еще не стерлись пятна пролитого в ту ночь чихиря, когда Фомка собирался на ту сторону Терека, чеченгу воровать. Где он теперь, дружок беззаветный? - Татарку, значит, к себе в дом принял? - говорил дед Епишка, разливая чихирь в кружки. - Фомка тибя так подучил? Сам догадался? Молодца, Акимка! Люблю тибя за это, люблю. Кто душу человеческую пригреет, тот свою спасет. Ты татарку эту не забижай. Злые бабьи языки во всем ее одну винят. Говорят, ее черный глаз и офицера этого сгубил, и Фомку-казака сглазил. А ты, Акимка-сынок, не верь. Ветреное брешут. Разве шашка отвечает, коли ею пьяница в угаре размахивает? А конь виноват, когда хозяин им пшеничное поле травит? Вот и Айшат уродилась чеченкой да красавицей. Что же теперь? Кокай шашку, коня стегай! Что проку? - Кто же винафат, дедушка? - Дурак ты, Акимка! Кто виноват? Планида, а больше никто. - Выходит, от судьбы не уйдешь? - Еще раз дурак! Не всякий гром бьот, а и бьот, да не по нас. - Говоришь - судьба, а сам в нее не веришь, - не сдавался Акимка. - Потому судьба - для дураков, а для умных людей - промысел Божий. Потому не бойся, Акимка, открывай пошире ставень, а Бог тебя не оставит. - Я вот о чем, дед! - спросил Акимка, громко стукнув пустой кружкой о плохо пригнанные доски стола. - Что, чеченки эти все такие дикие? - Это ты с чего взял, что они дикие? Кусает тебя эта деваха, что ли? - Ну, молчит, не смотрит... Что она там себе думаед и чего удумаот? - Так чужой ты ей, вот и боитцо. Дикая! Другой народ! Мы для них дикари, необуздки они для нас. А знаешь, Акимка, что и лошадь про человека думает: вот леший, дичее не бывает!
|