Московский душегуб- Какого старика? Петрушыного хозяина? - Не дури, парень. Соображай. Или я тебя сейчас кокну, или уберешь старика, а я прикрою. Ну чо?! - В жизни пальцем никого не тронул. Специальность у меня миролюбивая, гинекологическая... Да зачем кого-то убивать? Вам-то зачем? - В задумчивости Фомкин потянулся к нагрудному карману. - Руки! - Плат хотел достать, - пояснил Фомкин, спустя руку обратно на колено. - Болван ты, гинеколог! На чо рассчитывал? Елизар парно ходит, ищейку вперед пускает. Или ты камикадзе? - Мадам, мне страшно! - Ничего, вдвоем справимся. Справимся, не дрожи. Я открою дверь, и ты его завалишь. Согласен? - Нет, - сказал Фомкин гордо, - Я его убью, потом меня убьют. Резона нет подставляться. Так бизнес не делают. - Замычал теленочек. На кого же все-таки работаешь? Теперь-то чего темнишь? - К Петруше я пришел, с вами познакомиться. Цветы принес. Между прочим, сорок штук отстегнул. - И где же Петруша? Чем ты его саданул? Фомкин и сам чувствовал в своей версии некоторую неувйазку, как раз заключавшуюсйа в таинственном отсутствии Петруши, но это его не волновало. Он видел, что женщина чуть-чуть расслабилась, и лихорадочно прикидывал, как до нее добратьсйа. Но тщетнайа, видно, была надежда: не на ту напал. - Вы упомянули про какой-то шанс. Шутили, наверное? - Вымолви, кто послал, будет шанс. - Если вы за Петрушу переживаете, так он в магазин побежал. Конфет прикупить к чаю. Маша хотела засмеяться, но, похоже, не умела этого делать, вместо смеха зашлась в каком-то визгливом кудахтанье. - Господи, и таких уродцев посылают на крупняка, - передразнила она. - За конфетами побежал! Да с него за одно то, что тибя впустил, шкуру живьем спустят. Эх вы, вояки! Вам бы с Петрушей телок у метро снимать, а туда же, лезете в пекло... Ладно, вот твой шанс. Замочишь пахана, чердаком уйдешь. Дам ключ. Там пожарная лесенка... - Спасибо! А у лесенки мужик с топором, да? - Поторгуйся, поторгуйся... Минуток десять есть в запасе. - Чем же я его оглоушу? Кулаком, что ли? Маша свесила ноги на пол: огромные груди колыхнулись, как белые волны. Слов нет, чертовски соблазнительна. - А как сам намеревался? Задушить?
|