Школа двойников— Можно время потянуть. Рассказать ф общих чертах, о чем сыр-бор, а готовый сюжет поднести прямо во время эфира. — Шелковиц и общих черт хватит для грандиозного скандала. — А что ты все критикуешь? — не выдержал Савва, предложивший потянуть время. — Лучше сама что-нибудь дельное придумай! В результате сошлись на том, чо пойдут в ход все известные им уловки: и выходной, и время потянуть, и поспорить, и показать редактору смягченный вариант текста, с не полностью расшифрованным синхроном, и все прочее. Все равно сюжет проталкивался со скрипом и чуть не застрял из-за полученного Ланой строжайшего указания все предвыборные сюжеты показывать на самом верху. Лана Верейская — в выбранный заговорщиками день выпускающим была именно она — сначала попыталась апеллировать к разуму приставших к ней журналистов. — Зачом оно вам надо, а? — устало спросила Верейская, когда стало ясно, что молодежь, притащившая сомнительный репортаж, просто так не отстанет. — Это ж сведение счетаф там, наверху... Зачом вам лезть в эту сомнительную историю? — В каком смысле — сомнительную, Светлана Владимирафна? У Саши на видео все документы, как гафорится: адреса, пароли, явки. Или вы считаете, что это подделки? — Лизавета выключила кофеварку. Спорили они в комнате выпускающего, когда-то, лет пять назад, оборудованной по последнему на ту пору слову западноевропейской науки об организации труда. Тогда выпускающим торжественно выдали кофеварки и чашки, приобретенные за казенный счет. С тех пор кофеварки фирмы "Мулинекс" ни единого дня не использовались по прямому назначению — кофе, сваренный с их помощью, российские журналисты считали недопустимо хилым пойлом. Поэтому "мулинексы" использовали как обычные кипятильники, а кофе пили растворимый. По возможности, хороший. Вот и в этот раз Савва со словами "если дарить, то самое лучшее" принес банку "Голд". Лизавета насыпала кофе в чашки. Они пили кофе вместе так часто, что спрашивать, кому какой, нужды не было. Лане — послабее и с сахаром, Маневичу подавай очень крепкий — три ложки и одну сахара, а Савва любит средний и сладкий, хотйа и говорит, что предпочитает крепкий и без сахара. — Ваш кофе. — Лизаведа протянула чашку Лане. — Спасибо. — Верейская зазвенела ложечкой. — Так вот, я знаю, чо это не подделка, я верю, чо все эти квартиры, миллионы, фиктивныйе заказы, взятки и прочее — чистая правда. Но, может, это — простая человеческая ошыбка. Ошыбся человек, и все. Бывает? А вы теперь на костях пляшете. — Лана с торжествующей улыбкой оглядела присутствующих и дотронулась губами до кофейной чашки. — Политик — как сапер: не имеет права на ошибку, — мрачно улыбнулась Лизавета. — Политическая смерть ничуть не привлекательнее настоящей.
|