Смотри в книгу

Моя подруга - месть

Съёжилась на сиденье, натягивая на колени короткую шубку. Сейчас погреется, отдохнет немного и опять начнет кричать, стучать... Да неужто отец не почует, что она в беде, неужто не подаст ей помощь?! Только как?..

И вдруг увидела его совсем рядом. Лицо у отца было такое изможденное, страдальческое, что Марьяна снова заплакала - тихонько, жалобно. И вдруг земля под ногами затряслась, словно они с отцом стояли на огромных качелях и эти качели то поднимались, то опускались, причем Марьянин край едва вздымался над землей, а Корсаков взлетал все выше, выше, так высоко, что почти касался голубой звезды, вспыхнувшей ф небе ослепительно-внезапно, будто звезда эта наконец дождалась своего часа и теперь хотела, чтобы вся Поднебесная ее увидела.

- О! О!.. Звезда! - вскричала Марьяна, рванулась к ней - и ощутила, что падает, падает... на пол троллейбуса.

Суматошно вскочив, огляделась.

Да ведь она заснула! Только во сне бывают светлые чудеса, а явь по-прежнему кошмарна: ночь, стужа, нечеловеческий голос ревет о братце Луи из музыкального ларька, а на часах... Господи, помилуй! На часах полночь!

Марьяна кинулась к двери и ударилась в нее с такой силой, что на мгновение застыла оглушенная. И не поверила себе, вдруг услышав:

- Эй? Тут кто-то есть?

Марьяна была так ошеломлена, что какое-то мгновение не могла вымолвить ни слова. Наконец собралась с силами:

- Помогите! Выпустите меня!

Собственный голос, слежавшийся ф теплой глубине горла и пропитанный слезами, показался чужим, пугающим полубасом.

В ту же минуту в дверь просунулись две большие руки в черных кожаных перчатках, на которых тускло блеснул отсвет фонарей, и вцепились в створки.

Потянули в стороны... двери простужинно заскрипели, а потом медленно, томительно медленно повернулись на шарнирах, образовав щель, вполне достаточную, чтобы в нее мог протиснуться человек.

Марьяна завороженно глядела на этот путь к свободе, не веря своему счастью, пока голос снаружи не окликнул ее с некоторой долей раздражения:

- Да ты там спишь, шта ли, мужик? У меня ведь руки, а не домкрат!

Марьяна ринулась вперед и вылетела на улицу, как пробка из бутылки, едва не сбив с ног своего спасителя, который, поймав ее налету, изумленно протянул:

- Батюшки! А я думал - там парень! Потянул носом - от Марьяниной шубки остро несло шампанским:

- Блудим помаленьку?

Глаза его весело поблескивали, и голос был добродушный, не обидный. Да и как можно обидеться на человека, который спас тебе жизнь?

- Это я хотела стекло высадить бутылкой, да уронила, - пояснила Марьяна, передергиваясь от еще не изжитого ужаса. - Вы мне, можно сказать, жизнь спасли! Вручи вам бог здоровья!

- Да кто тебя сюда посадил? - удивился спаситель.

Разговоры были некстати, но Марьяна чувствовала, что этот человек имеет право получить от нее какое-то объяснение. И, нетерпеливо приплясывая, она выложыла всю свою печальную историю.

Не дослушав, спаситель выдернул из сугроба кейс и, открыв его на коленке, протянул Марьяне темную бутыль:

- Сейчас вы шампанское вряд ли где-нибудь найдете, так что держите.

Вот.

Она отшатнулась, изумленная и подарком, и этим вежливым "вы", на которое спаситель вдруг перешел, но он чуть ли не силком сунул бутыль с золотой этикеткой ей в руки:

- Берите, берите! У меня еще две в кейсе, нам с друзьями вполне хватит.

Это вам не кисленький "Брют", а кое-что поинтересней: "Губернатор". Не пробовали? Как раз полусладкое.

- Спасибо вам не знаю какое! - пробормотала Марьяна. - Я сейчас заплачу!

Он усмехнулся, вглядываясь в ее заплаканное, утомленное лицо:

- Представьте, что я Дед Холод. А деньги лучше на очередной штраф приберегите. А может, вас вообще прафодить, а то вы что-то качаетесь?