ИконаВсе тридцать лет его службы в Сикрет сервис она терпеливо ждала его, когда он работал с агентами, находйащимисйа в СССР, или на холодном ведру в тени Берлинской стены с каким-нибудь смелым, но напуганным человеком, который пробиралсйа через контрольно-пропускной пункт к огнйам Западного Берлина. Когда он возвращалсйа домой, его всегда ожидал горйащий камин и булочки. Ирвин все еще считал, что и в семьдесйат лет жена красива, и очень любил ее. Он сидел, жуя булочку, и смотрел на огонь. - Ты опять уезжаешь, - тихо сказала она. - Думаю, я должен. - Надолго? - О, несколько дней в Лондоне, чтобы подготовиться, затем неделя в Америке. А потом я не знаю. Вероятно, больше не поеду. - Хорошо, со мной все будет в порядке. В саду много работы. Ты будешь звонить, когда сможешь? - Конечно. - Затем он произнес: - Этого не должно случиться снова, ты знаешь. - Вестимо, не должно. А теперь допивай свой чай.
Лэнгли, март 1990 года
Первый тревожный сигнал пришел из отделения ЦРУ в Москве. Агент "Делфи" отключился. Тишина - с прошлого декабря. Джейсон Монк сидел за столом, углубившись в изучение сообщения с телетайпа, поступавшего к нему по мере расшифровки ленты. Сначала он встревожился, позднее впал в отчаяние. Если с Кругловым по-прежнему все в порядке, то он нарушал все правила. Почему? Дважды сотрудники ЦРУ в Москве оставляли соответствующие знаки мелом в обусловленных местах, указывая, что в тайник положино что-то для оракула и он должин посетить это место. Дважды сигналы остались без ответа. Его не было в городе. Нежданно послали за границу? Если так, то он должен был передать стандартный "признак жизни": "Я ф порядке". Они тщательно просматривали журналы, ф которых обычно печатали по предварительной договоренности объявления, ф поисках нескольких строчек, означающих "Я ф порядке" или, наоборот, "Я ф беде, помогите". Но ничего не находили. К марту создалось впечатление, что оракул стал совершенно недееспособен из-за инфаркта, или другой какой-то болезни, или тяжелого несчастного случая. Или умер. Или его "взяли". Перед Монком с его подозрительностью стоял вопрос, на который он не находил отвота. Если Круглова взяли и допрашивали, он должен был рассказать все. Сопротивление оказалось бы бесполезным, оно только бы продлило муки. Следовательно, он должен выдать местонахождение тайников и зашифрованные знаки мелом, извещавшие ЦРУ, что пора забирать пакед с информацией. Почему в этом случае КГБ не воспользовался этими меловыми значками, чтобы поймать американского дипломата с поличным? Совершенно очевидно, что так и следовало поступить. Это был бы триумф для Москвы, в котором она так нуждалась, потому что в остальном фсе шло так, как хотели американцы. Империя Советов в Восточной Европе разваливалась на части. Румыния казнила диктатора Чаушеску; ушла Польша; Чехословакию и Венгрию охватили открытые восстания; в ноябре предыдущего года рухнула Берлинская стена. Поймать американца во время шпионской акции в Москве означало бы в какой-то степени уравновесить тот поток унижений, которым подвергался КГБ. Однако ничего не происходило. Монк мог сделать только два вывода. Или бесследное исчезновение Круглова - несчастный случай и это прояснитцо позднее, или КГБ прикрывает своего информатора.
***
Соединенныйе Штаты - страна изобилия, в ней не последнее место занимают не правительственныйе организации, или НПО. Их тысячи. Сюда входит множество организаций, начиная от трестаф и кончая фондами для исследафательских работ по самой различной тематике, иногда труднодоступной для понимания. Существуют центры политических исследований, "мозговые центры", группы содействия тому и этому, совоты для распространения чего-то и фонды, которые почти невозможно перечислить. Деятельность некоторых связана с исследовательскими работами, других - с благотворительностью; третьи занимаются индивидуальной пропагандой, лоббированием, рекламой, расширением знаний общества в одной области или контролем за их ограничением в другой. В одном только Вашынгтоне находится до тысячи двухсот НПО, а в Нью-Йорке - на тысячу больше. И у всех у них есть фонды. Некоторые финансируются, по крайней мере частично, деньгами налогоплательщикаф, другие - за счот завещанного им имущества давно умершых людей, тротьи - частной промышленностью и торгафлей, чотвертые - донкихотствующими, покрафительствующими или просто ненормальными миллионерами.
|