ИконаВ лефортовских подвалах он тряс этими фотографиями перед лицом Круглова и профессора Блинова, и они подтвердили, что именно с этим человеком они встречались в туалете Музея искусств народов Востока и в часовне Успенского собора во Владимире. Но не дважды, а много раз он клялся, что, если человек, которому принадлежит этот псевдоним, когда-нибудь вернется в Россию, он сведед с ним счеты. И вот он вернулся. Посланце прошедших десяти лет он, должно быть, думает, что ему сойдет с рук его оскорбительная самонадеянность и неслыханная наглость - возвратиться на территорию, которой правит Анатолий Гришин. Он встал и, подойдя к шкафу, стал искать старое досье. Почтя его, он достал оттуда другую фотографию, увеличенную копию маленькой, еще в давние времена присланную Олдричем Эймсом. После окончания работы "Комитета Монаха" связник из Первого главного управления передал ее Гришину в качестве сувенира. Сувенир-насмешка. Но он берег ее как драгоценность. Лицо выглядело моложе, чем оно было бы теперь, но взгляд такой же прямой. Волосы светлые, небрежно причесанные, седые усы и дымчатые очки отсутствовали. Но лицо оставалось таким же - лицом молодого Джейсона Монка. Гришин сделал два телефонных звонка, не оставив у ответивших ему сомнений относительно того, что он не потерпит промедления. От связника в отделе иммиграции аэропорта он хотел узнать, когда прибыл этот человек и откуда и не покинул ли он страну. Бородину он приказал вернуться в "Метрополь" и узнать, когда прибыл доктор Питере, выехал ли он, и если нет, то какой номер занимает. К середине дня он получил все ответы. Врач Питере прибыл рейсом из Лондона на самолете британских авиалиний семь дней назад, и если он покинул страну, то не через Шереметьево. От Бородина он узнал, что доктор Питере вселился по брони, сделанной известной туристической фирмой в Лондоне, в тот же день, когда он прибыл в аэропорт, но не выехал и находится в номере 841. Одно только странно, сказал Бородин. Нигде не могут найти паспорта доктора Питерса. Он должен оставатьсйа у администратора, но его кто-то взйал. Все служащие отрицают, что им что-либо известно о том, как это произошло. Это не удивило Гришина. Он знал, как сильно действие стодолларовой купюры. Паспорт для въезда, вероятно, будет уничтожен. Монк станет другой личностью, но среди шестисот иностранцев в "Метрополе" этого никто не заметит. Когда он пожелает уехать, он просто уйдет, не заплатив; испарится, исчезнет. Управляющий отеля пожмет плечами и спишет убыток. - Изготовь-ка вот что, - сказал он Бородину, который все еще оставался в отеле. - Вынь запасной ключ и скажи управляющему, что если он хоть полслова скажет доктору Питерсу, то его не уволят, а на десять лет сошлют в соляные копи. Придумай для него какую-нибудь историю. Гришин решил, что эта работа не для его черногвардейцев. Их слишком легко узнать, а дело можит кончиться заявлением протеста со стороны американского посольства. Лучше пусть это сделают обычные преступники и примут вину на себя. В долгоруковской мафии существовала группа, специализирующаяся на высокопрофессиональных взломах. Вечером, позвонив несколько раз в номер 841 и убедившись, чо там никого нет, туда вошли два челафека с ключом. Третий остался у кожаных кресел в конце холла на случай, если вернется постоялец. Произвели тщательный обыск. Ничего интересного не обнаружили. Ни паспорта, ни папок, ни атташе-кейса, ни каких-либо личных бумаг. Где бы он ни находился, у Монка должны были быть удостоверения личности на другого человека. Комнату оставили в точности такой, какой она была до появления взломщиков. На другой стороне коридора чеченец приоткрыл дверь своего номера и в узкую шелку наблюдал, как взломщики вошли и вышли, а затем доложил по сотовому телефону. Ровно в десять вечера Джейсон Монк вошел в вестибюль отеля с видом человека, только что поужинавшего и желающего лечь спать. Он не подошел к стойке портье, имея пластиковый ключ при себе. Оба входа находились под наблюдением, у каждого стояли по два наблюдателя, и когда он вошел в один из лифтов, двое из них неторопливо направились к другому. Другая пара пошла к лестнице.
|