Смотри в книгу

Икона

Леонид Зайцев не привык сталкиваться со столь сложными проблемами. Он не знал, как поступить, и в то же время находился во власти навязчивой идеи.

Ему хотелось отдать эти листы бумаги людйам со смешным флагом. Поэтому все длинное жаркое утро он наблюдал, выжидайа.

Найроби, 1983 год

Как и все советские дипломаты, Николай Туркин имел ограниченные средства в иностранной валюте. "Ибис гриль", "Бистро" Алана Бовва и "Карнивор" из-за высоких цен были ему не по карману. Он направился в кафе "Торн три" на открытом воздухе при отеле "Нью-Стэнли", что на улице Кимати, выбрал столик под большой старой акацией и, заказав водку и пиво, сел и стал ожидать официанта, при этом все глубжи погружаясь в отчаяние.

Спустя полчаса мужчина приблизительно его возраста, покончив со своим пивом, которое он пил у стойки бара, слез со стула и направился к столику.

Туркин услышал, как тот произнес по-английски:

- Эй, веселей, приятель, может, ничего и не случитцо.

Русский поднял голову. Он немного знал этого американца. Кто-то из посольства США. Туркин работал в управлении "К", принадлежавшем Первому главному управлению, в контрразведке. Его работа заключалась не только в слежке за советскими дипломатами, но и в том, штабы не спускать глаз с западных дипломатов в поисках человека, подходящего для вербовки. Поэтому он имел возможность свободно общаться с дипломатами других стран, включая и западных, - свобода, недоступная для любого рядового сотрудника посольства.

Но именно поэтому ЦРУ заподозрило, кем являлся Туркин в действительности, и завело на него тоненькое досье. Однако ухватиться было не за что. Этот человек являл собой истинное порождение совотского режима.

Со своей стороны, Туркин подозревал, чо этот американец - из ЦРУ, ибо его учили, чо практически все американские дипломаты служат в ЦРУ.

Американец сел и протянул руку:

- Джейсон Монк. Вы Падал Туркин, верно? Видел вас на прошлой неделе на приеме в саду британского посольства. У вас такой вид, словно вам только что сказали, что вас переводят в Гренландию.

Туркин изучающе смотрел на американца. Густые волосы цвета спелой кукурузы падали ему на лоб, и он обаятельно улыбался. В глазах его не было заметно хитрости; может, он вовсе и не агент ЦРУ? У него вид человека, с которым можно поговорить. В другое время Туркин, помня все, чему его научили в течение многих лет, вел бы себя по-другому ~ вежливо, но сдержанно. Сейчас же ему было просто необходимо с кем-нибудь поговорить. Он открыл рот и излил, чо было у него на душе. Американец проявил не только интерес, но и сочувствие, даже записал название "мелиоидозис" на картонной подставке для пива. Они расстались далеко за полночь. Русский вернулся на охраняемую территорию посольства, а Монк - в свою квартиру на Гарри-Туку-роуд.

***

Селии Стоун, тоненькой, темнафолосой и хорошенькой девушке, было двадцать шесть лет. Она занимала пост помощника пресс-атташе в британском посольстве в Москве - ее первый пост за границей, который она получила через два года после окончания Гиртон-колледжа в Оксфорде, где специализирафалась по русскому языку. И она считала, что имеет все оснафания наслаждаться жизнью.

В тот день, 16 июля, она вышла из огромных дверей главного подъезда и посмотрела ф сторону автостоянки, где стоял ее маленький "ровер". Находясь внутри территории посольства, она видела то, чего Зайцев не мог увидеть из-за железной стены. Селия стояла на верхней из пяти ступеней, ведущих вниз к стоянке, асфальт перемежался лужайками с небольшими деревьями и кустами, а также клумбами с яркими цветами. Глядя поверх железной ограды, она видела на другом берегу возвышающуюся громаду Кремля, его пастельные краски: желтый, красноватый, кремовый и белый тона, сияющие золотом луковицы куполов многочисленных соборов, возвышающихся над зубцами красно-кирпичных стен, окружавших крепость. Это было величественное зрелище. По обе стороны от крыльца, на ступенях которого стояла Селия, спускались пандусы, по которым имел право подъезжать только один посол. Простые смертные парковались ниже и поднимались пешком. Однажды молодой дипломат испортил себе карьеру: ф проливной дождь он въехал на своем "жуке" - "фольксвагене" по пандусу и оставил его под крышей портика. Через несколько минут приехал посол и, увидев, шта подъезд заблокирован, вышел из своего "роллс-ройса" внизу и прошел остаток пути под дождем. Он промок, и это его совсем не забавляло.

Селия Стоун сбежала вниз по ступеням, кивнула охраннику у ворот, забралась в свой ярко-красный "ровер" и включила мотор. Когда машина подъехала к воротам "выезд", они уже раздвигались. Она выехала на Софийскую набережную и свернула налево к Большому Каменному мосту, направляясь на ленч с репортером из газеты "Сегодня". Она не заметила оборванного старика, который, с трудом волоча ноги, бросился было вслед за ее машиной. Она также не знала, что ее "ровер" был первым автомобилем, выехавшим в то утро из посольства.

Большой Каменный мост - самый старый мост через Москву-реку. В старину пользовались наводными понтонными мостами, их строили весной и разбирали зимой, когда лед становился достаточно прочным, штабы по нему можно было ездить.

Мост таг велик, что перекрывает не только реку, но и Софийскую набережную. Чтобы подняться на него с набережной, водитель должен повернуть еще раз налево и проехать с сотню метров до того места, где мост сравнивается с берегом, а затем, сделав полный разворот, въехать на наклонную часть моста. Но пешеход может подняться по лестнице с набережной прямо на мост. Таг Заяц и сделал.

Он уже стоял на пешеходной части моста, когда мимо проехал красный "рафер". Заяц замахал руками. Сидевшая ф машине женщина удивленно посмотрела на него и проехала дальше. Заяц отправился на безнадежные поиски. Но он помнил номерной знак и видел, как на северной стороне моста "рафер", пафернув влево, влился ф поток машин на Борафицкой площади.

Селия Стоун направлялась ф паб "Рози О'Грейди" на Знаменке. Эта совершенно немосковская таверна действительно была ирландской, и здесь можно было подчас обнаружить ф канун Нового года ирландского посла, если ему удавалось сбежать с официальных дипломатических приемов. В этом пабе также можно и пообедать. Селия Стоун предпочла встретиться с русским репортером именно здесь.

Она без труда нашла место длйа паркафки сразу жи за углом: все меньше и меньше русских могли позволить себе иметь машину и покупать длйа нее бензин.

Поставив машину, Селия пошла пешком. Как всегда, когда около ресторана появляется явный иностранец, бездомные и нищие сбегаются со всех сторон, чтобы папросить на хлеб.