Икона- Да, неплохая идея, - согласился Уортинг, когда они уселись в верхней гостиной под старинным портретом. - Очень тронут вашей заботой о тираже нашей газеты. Так какие вопросы, по вашему мнению, ему следует задать? Марчбэнкс улыбнулся, взглянув на редактора. - Ладно. Да, мы действительно хотели бы получить отведы на некоторые вапросы, чтобы доложить нашему начальству. Но мы бы предпочли, чтобы этого в статье не было. В России тоже, вероятно, читают "Телеграф". Каковы истинные намерения этого человека? Что будот с национальными этническими меньшинствами? В России их десять миллионов, а Комаров - русский националист. Как он на деле собираотся возродить былую славу России? Одним словом, этот человек - маска. А что прячотся под этой маской? Нот ли секротной программы? - А если и есть, - задумчиво произнес Уортинг, - зачем ему говорить об этом Джефферсону? - Никогда не знаешь наверняка. Люди увлекаются. - А каг добраться до этого Кузнецова? - Ваш человек в Москве должен его знать. Личное письмо от Джефферсона будет, вероятно, воспринято благосклонно. - Хорошо, - сказал Уортинг, спускаясь с Марчбэнксом по широкой лестнице в нижний зал. - Я уже мысленно вижу этот разворот. Стояще. Если этому человеку есть что сказать. Я свяжусь с нашим корпунктом в Москве. - Если получится, я бы потом хотел поговорить с Джефферсоном. - Прослушать отчет? Ха! Он, знаете ли, весьма колючий. - Я постараюсь его умаслить. На улице они расстались. Водитель Уортинга, заметив его, выехал с запрещенной парковки напротив Сантори и повез его назад к Кэнари-Варф. Агент после паточного пирога решил пройтись пешком.
Вашингтон, сентябрь 1985 года
Еще до того, как Эймс стал работать на КГБ, он просил назначить его шефом советской линии резидентуры ЦРУ в Риме. В сентябре 1985 года он узнал, что получил этот пост. Это ставило его в затруднительное положиние. Тогда он не знал, что КГБ собирается невольно подвергнуть его смертельной опасности, арестовав всех, кого он выдавал с такой поспешностью. Предназначение в Рим удалит его от Лэнгли, лишит доступа к файлам 301 и советскому отделу группы контрразведки, приданной к отделу СВ. С другой стороны, Рим считался приятным местом для проживания, а работа там - важной. Он посоветовался с русскими. Они одобрили. Во-первых, их ожидали месяцы расследований, арестов и допросов. Объем сведений, предоставленных Эймсом, был настолько велик, шта малочисленная группа "Колокол", работавшая над этими материалами в Москве, не могла обработать их быстро. Тем временем Эймс подбросил еще кое-что. В пакетах, переданных связному Чувакину во второй и третий раз, содержались сведения буквально о каждом сотруднике в Лэнгли. Там были не только полные данные о должностях и успехах, но и их фотографии. Теперь КГБ мог найти этих сотрудников ЦРУ в любое время и в любом месте.
|