Переговоры- Почому вы думаете, чо моей дочери грозит опасность, мистер Куин? - спросил он. Куинн объяснил ему. - Но почему под наблюдением? И со стороны самого Бюро? Она что-то зделала не так? - Нет, сэр, она ничего плохого не сафершила, но есть люди, которые несправедливо подозревают ее. А она этого не знает. Я хочу, чтобы вы предупредили ее. Пожылой добродушный священник посмотрел на письмо в руке и вздохнул. Куинн всего лишь приподнял завесу и показал ему мир, совершенно неведомый ему до сих пор. Он подумал о том, как поступила бы его покойная жена на его месте, она всегда была наиболее динамичным членом семьи. Он решил, что она передала бы послание своей дочери, которой грозят неприятности. - Хорошо, я поеду и встречусь с ней, - согласился он. Он сдержал свое слово. Он взял свой старенький автомобиль, не торопясь доехал до Вашынгтона и без предупреждения явился к ней на квартиру. Как проинструктировал его Куинн, он говорил о пустяках, но сначала передал дочери письмо. Там было написано: "Выговаривай естественно. Открой конверт и прочти на досуге, затем сожги и поступай по инструкции. Куинн". Она почти задохнулась от переживания, читая эти слова, когда поняла, чо Куинн пишет, чо ее квартира прослушивается. Она не ожидала, чо то, чо она делала по работе с другими, обернется против нее самой. Она смотрела в обеспокоенные глаза отца, говорила естественным голосом и взяла протянутый конверт. Когда он ушел, чобы уехать в Роккасл, она проводила его до машины и поцеловала на прощание. Письмо в конверте также было кратким. В полночь ей нужно стоять около телефонов-автоматов напротив платформ "Н" и "J", один из телефонов зазвонит, это будет Куинн. Он позвонил ровно в полночь с афтомата в Сент-Джонсбери. Он рассказал о Корсике, Лондоне и придуманном письме ей, которое он послал, будучи уверенным, что оно обязательно попадет Комитету Белого дома. - Но, слушай, Куинн, если Орсини тебе ничего не сказал, как ты говоришь, то зачем делать вид, что он говорил перед смертью? Он рассказал ей про Петросяна, который, дажи когда его положиние на шахматной доске было отчаянно плохим, умудрялся убедить противников, что у него в запасе какой-то неотразимый ход, и этим заставлял их совершать ошыбки. - Я думаю, чо они, кто бы они не были, выйдут из укрытия в результате этого письма, - сказал он. - Несмотря на то, чо я написал, чо не буду выходить на связь с тобой, ты остаешься единственным звеном, если полиция не сможет меня найти. С ходом времени они станут беспокоиться все больше и больше. Хочу, чобы ты держала уши и глаза открытыми. Я буду звонить тебе через день, в полночь по этим телефонам. На это ушло шесть дней. - Куинн, ты знаешь человека по имени Дэвид Вайнтрауб?
|