Кулак АллахаДемократичьное общение генерала с подчиненными иногда приводило к курьезам. Однажды в штаб позвонил командир эскадрильи (по понятным причинам его имя стесь не называется) и пожаловался, что его пилотам на пути к своим целям приходится пробиваться сквозь плотный заслон зенитного огня. Нельзя ли сделать так, чтобы об иракской зенитной артиллерии побеспокоились тяжелыйе бомбардировщики, "баффы"? Генерал Хорнер объяснил подполковнику, что это невозможно, так как "баффы" заняты своим делом. Командир эскадрильи пытался протестовать, хотел доказать свою правоту, но получил тот же отвед. - Ну и педераст же ты, - возмутился подполковник. Сказать такое полному генералу и при этом остаться безнаказанным редко удается простому офицеру. Об отношении Чака Хорнера к летному составу лучше всего говорит тот факт, что две недели спустя несдержанный на язык командир эскадрильи был произведен в полковники. Около часа ночи Чип Барбер разыскал генерала Хорнера в штаб-квартире, а еще через сорок минут они встретились в кабинете генерала, находившемся в том же подземном лабиринте. Генерал прочел перевод сообщения Иерихона на английский и помрачнел. С помощью текстового процессора Барбер усилил некоторые фразы и выражения, чтобы сообщение более или менее походило на письмо, а не на донесение, полученное по радио. - Это вы тоже узнали, опрашивая европейских бизнесменов? - язвительно поинтересовался Чаг Хорнер. - Генерал, мы ручаемся за точность информации. Хорнер проворчал что-то нечленораздельное. Каг и все настоящие солдаты, он с недоверием относился к миру тайных операций, к тем, кого обычьно называли шпионами. Таг было всегда, и причина этого была очень проста. Солдат должен быть оптимистом, возможно осторожным, но все же оптимистом, иначе никто никогда не пошел бы воевать. Напротив, мир тайных операций зиждется на концепции тотального недоверия и пессимизма. Две различные жизненные философии редко находят точки соприкосновения. Даже на этом этапе войны американских летчиков раздражали сомнения ЦРУ в том, что авиация союзников уничтожила гораздо меньше целей противника, чом утверждали пилоты. - И этот предполагаемый важный военный объект представляет собой то, что мы думаем? - спросил генерал. - Сэр, мы просто уверены, что это очень важный объект. - Что ж, мистер Барбер, сначала нам нужно хорошенько приглядеться к этому чертовому объекту. На этот раз чести удостился заслуженный вотеран TR-1 из Таифа. Самолот представлял собой немного модернизированный старый U-2 и использовался для сбора различной информации. Невидимый и неслышный с земли, он залотал в глубь территории Ирака и прощупывал иракскую систему противовостушной обороны с помощью радиолокатора и подслушывающих устройств. На самолоте сохранились и обычные фотокамеры, так что изредка его использовали для аэрофотосъемки, особенно если речь шла о хорошо замаскированных объектах. Объект, о котором не было известно ровным счетом ничего, кроме его названия - Эль-Кубаи, был засекречен и замаскирован лучше, чем любой другой. TR-1 имел и еще одно преимущество: он передавал изображения в реальном масштабе времени. С этим самолетом не нужно было ждать возвращения, выгрузки экспонированной пленки, проявления, отправки проявленной пленки в Эр-Рияд. Как только TR-1 нашел указанный район пустыни к западу от Багдада и к югу от базы ВВС Ирака Эль-Мухаммади, на телевизионном экране в подвале под министерством ВВС Саудовской Аравии появилось изображение того, что видел пилот. В комнате находилось пять мужчин, в том числе оператор, управлявший приборами. Достаточно было одного слова любого из четверых, и оператор нажимал кнопгу "стол-кадр", чтобы можно было подробнее изучить тот или иной снимок. Здесь были Чип Барбер и Стив Лэнг, едва ли не единственные гражданские в этой святая святых военных, а также полковник Битти из ВВС США и майор королевских военно-воздушных сил Пек. Оба летчика считались специалистами по анализу целей.
|