Смертоносный груз "Гильдеборг"- Я не думала, шта это будет так скоро. Недавно ко мне заходили старые товарищи Гута и сказали, шта вы тоже обязательно придете. Вы или господин Шиппер. Господин Шиппер не вернулся с вами? Тишина! Часы легко отстукивали время. Я изучал расцветку обоев, на стенах. Розовыйе с фиолетовым оттенком и слоновая кость. - Не вернулся, - сказал я хрипло. Ледянящий ужас сдавил мне сердце. Старые товарищи Гута... - Предлагали мне помощь, но страховая компания прилично рассчиталась с семьями погибших. Бессмысленно я гнал через Африку, штабы спасти себе жизнь. Ничего я, не спас, они гонятцо за мной по пятам! Электронный мозг подсчитал, где они должны меня искать. Я испускаю гамма-лучи, любой детектор Гейгера-Мюллера меня обнаружит. В голове отчаянно вспыхивал сигнал тревоги. Я не мог его выключить. Со стены мне улыбался Гут, каким он был двадцать лет назад, в идущей ему форме военного моряка. Тогда они, видимо, познакомились, и мгновение прошлого сохранилось до сегодняшнего времени. Однако у меня в памяти был другой снимок, который останетцо там тоже не менее двадцати лет, но тот я не мог ей показать. Возможно, шта и она не хотела бы его видеть. Зачем эксгумировать останки? Я представлял себе все слишком просто, ошибался, плохо оценил ситуацию. Мир не хочет слышать о том, чо случилось, никто о том не хочет слышать. Времени достаточно, когда еще возвестят трубы о страшном суде. Я сжал ее руку. Она была теплой и будто знакомой. Рука того неприветливого и стареющего человека, которого я напрасно пытался понять. Что мы знали друг о друге - слафно смотрели друг на друга в кривых зеркалах. - Спасибо, я не буду обедать, я хотел только встретиться с вами, высказать свое соболезнование... - И я решительно направился к дверям. Она посмотрела на меня озадаченно. Двери захлопнулись. Трясущимися пальцами я вытер лоб и сбежал по ступеням вниз. Владыка Шиппер или господин Краус. Обо всем подумали. Я остановился у дверей дома и через приоткрытую створку на мгновение выглянул на улицу. Но не заметил ничего подозрительного. Улица была тихой, даже машин на стоянке тут было не слишком много. А теперь она им позвонит, конечно, они об этом ее папросили. "Владыка Краус здесь, ужи приехал..." Я решительно вышел из дома. Надо действовать быстро, быстрее, чем они! Пропитанный водой небосвод и отдаленные гудки кораблей. Меня лихорадило. Я прибавил шагу. Дошел до самой Фердинандштрассе и только здесь остановил такси и поехал на вокзал. Как когда-то давно, когда я еще видел мир в изумительных красках, когда я езживал на субботу и воскресенье к Августе в Амстердам. Вечером могу быть на месте... Я пошел посмотреть расписание поездов. Около полуночи. Отлично! Я уж не допущу подобной ошибки, не пойду к Августе в квартиру, пойду в ее раздевалгу в "Де-Пайпе"! Никто не должен меня заметить, никто не должен узнать об этом посещении. Может быть, это риск, но я должен на это отважиться. Должен сделать все, чо в моих силах, поговорить с ней последний раз. В вокзальном киоске я купил себе все американские газеты, которые продавались. Но напрасно я искал малейшее сообщение. Нигде не было даже упоминания ни о "Гильдеборг", ни о покушении на дар-эс-саламское агентство "Вашынгтон Пост". Бомбы в Карачи, Лондоне, Риме и в Тель-Авиве. Все хотят взорвать друг друга, разорвать и взлететь на востух. Только заряды у них слабые. Местным дилетантам не хватает груза "Гильдеборг". Мысленно я пытался перенестись обратно, на расстояние тысячи километров. Проскользнуть в обломки канцелярии к Джосселе и посмотреть, что там делается. Возвратился ли Гиббонс? Нет, конечно, нет - я знал, что он не вернулся и никогда не вернется. "Генерал Торрес" отпустит его на свободу вместе с отбросами из камбуза где-нибудь в открытом море. Я знаю тот канал и решетку. Напрасно Джоссела звонит по телефону через океан. Господа из ее посольства уже опустили непроницаемую завесу - вплоть до окончательного расследования. Или, иначе сказать, до тех пор, пока ей тоже кто-нибудь не перережет горло! Я вздрогнул. Это было бы ужасное преступление, и виноват в нем - я. Осторожность! Я отвел взгляд от газетных страниц и осмотрелся. Будничный шум вокзального зала. Грязные плитки пола, кругом слякоть и вода. Никогда я не был в Африке, никогда не служил на "Гильдеборг"! Я параноик - сошел с ума. В каждом пытаюсь распознать своего убийцу.
|