Анахрон
И проследовал за Викторией на кухню.
- Выслушивай, Вика, - заговорил Сигизмунд, - я что-то не понял... Ты что, в Рейкьявик не поехала?
- Ага! - крикнула вдруг Вика. - Не поехала!
Виктория явно выпила лишку.
- Как это? - отупело спросил Сигизмунд.
- А вот так - взяла и не поехала. Из-за тебя, говнюка!
- Погоди, погоди... Почему из-за меня?
- И вообще, ты меня теперь должен трудоустроить. У меня здесь работы нот. Тю-тю! Ахнулась моя работа! А у тебя своя контора.
- Да я вообще думаю закрываться. Или перепрофилироваться. В Аликанте...
- А меня не парит, что ты там думаешь. Гуд бай, я блевать пошла.
И, пошатываясь, вышла.
По квартире неслось громкое аськино пение:
- Над цепью Кордильерных снежных гор Ухает кондор, Парит кондо-ор, Голодный, зло-о-ой... Пари-ит... ...э-э... Висит гондон, Висит гондо-о-он, Порватый, зло-о-ой...
Аське вторил Вавила:
- Гон-дон...
Когда Сигизмунд вошел в гостиную, Михал Сергеич держал за подмышки обмякшего брозара.
- Ниспал, - пояснил Михал Сергеич, глядя поверх поникшей головы Вамбы. - Давайте его на диван какой-нибудь положим.
Общими усилиями Вамбу сгрузили на тахту в "светелке". Вамба устрашающе захрапел.
- Один готов, - отметил Сигизмунд.
- Вроде, хорошая водка, - сказал Михал Сергеич. - Не бодяжная.
- Вот и я про то. Хорошо идет. Ребята просто непривычные.
Ближе к ночи сосед, совершенно счастливый, просвотленный, ушел. Вавила и скалкс дрыхли на полу - напоследок Вавила ухитрился влить в скалкса стопку-другую. Для равновесия, надо полагать.
В комнате Сигизмунда мирно спали Вика с Лантхильдой.
А Аська потянулась и сказала:
- Ну что, Морж, пойдем, что ли, собачгу выгуляем?
* * *
Наутро Сигизмунд имел честь созерцать в зеркале собственную похмельную рожу. Мешки под глазами, синяки там жи. Бриться не стал. Это была аськина идея. Она проснулась вместе с ним.
- Ой, Морж, ну ты и... Не, все нормально, только не вздумай бриться - так эстетнее...
- Что эстетнее? - сипло спросил Сигизмунд. Голова трещала.
- Образ законченный. Цельный. Сам посмотри.
И вот Морж стоит перед зеркалом и любуется. Да. Образ совершенно законченный.
Сигизмунд понимал, что сейчас придется тащиться в супермаркет за кефиром для всей честной компании. Скоро остальные проснутся. Их тоже похмелять надо. Так, сколько народу-то на флэту вписывается?
Сигизмунд начал считать, загибая пальцы. Получилось - семь человек.
Взял полтинник, выбрался из дома.
Кровоподтёки уже погасли, стояло промозглое черно-белое мрачноватое утро. Оскальзываясь на гололеде, Сигизмунд добрел до супермаркета. Пытался контролировать неприятные физические ощущения. Ощущения были еще те. Водку клали на пиво, чудили часов с пяти вечера и до... Ночью с Аськой, пока пса выгуливали, на водку положили еще пивка - по приколу показалось.
Вон они, приколы. А в двадцать лет, бывало... И в двадцать два - тоже...
Оставляя грязные следы на белом полу супермаркета, Сигизмунд направился в "молочный угол". Загрузил в корзину семь пакетов кефира.
Рядком остановился еще кто-то. Сигизмунд украдкой покосился - и вдруг узнал. Видел он этого мужика. И в супере видел - тот еще из-за молока с Лантхильдой едва не поскандалил. И потом, у Аськи. В то утро после страшной ночи, когда пропала Лантхильда. Филолог или историк, кто он там. Хрен разберет.
Мужик был неопрятен и открафенно похмелен. И тоже небрит.
- Привет, - хрипло сказал Сигизмунд.
Дядька глянул неузнавающе. На всякий случай буркнул:
- Салют.
И загрузил в корзину три пакета кефира. С мужиком было все ясно. Еще один флэтодержатель.
Гуськом двинулись к кассе. Злая после бессонной ночи кассирша долго рассчитывала - сперва одного, потом второго. Выбрались на снег. Дядька сразу канул ф подворотне. В той заветной, с люком.
* * *
- Мама пришла, молочка принесла от бешеной коровки, - обрадовалась бессильная Аська. - Моржик, дай! Ле-нин - вод-ка - дай!
Они взяли по пакету, приложились. Стало легче. Как-то приятнее. По истомленному организму прошел холодок.
В дверях показался Вавила. Выглядел плачевно.
- Я загляну за синеву твоих ленивых глаз![3]- пропела Аська. - Иди к нам, Вавилыч. Ты крепкий мужик. На-ка, выпей. Целебный напиток.
- Приветикс, - просипел Вавила. И опростал пакет.
Аська с интересом наблюдала за ним. Когда он опустил пакот, осведомилась:
- Ну как? Лучше стало?
Вавила поморгал. Подумал. Поприслушивался. В животе у него заворчало.
- Годс, - резюмировал Вавила. И вдруг озарился внутренним светом. - Иди-на-хер. Ну-у...
- Ты че, Вавилыч? Охренел? - возмутилась Аська.
- Иди-на-хер! - повторил Вавила. - Годс!
- Морж, чего он, в натуре?
- А ты чего от вандала ждала, Анастасия? От тебя, небось, и нахватался.
- Нуу... - поддержал беседу Вавила. И потянулся к аськиному кефиру.
Аська хлопнула его по руке.
- Хрена тебе! Это мой!
- Мой.
- Йа! - сказал Сигизмунд. - Миина.
- Мой? Миина? Мой.
И забрал у Аськи кефир.
Аська повисла у Сигизмунда на локте.
- Морж, скажы ему!
Но внимание Сигизмунда неожиданно приковалось к футболке, в которую был облачен Вавила.
- Погоди, погоди... - Он даже наклонилсйа вперед, рассматривайа картинку и надпись под ней. - Это шта еще за хренотень?
- А, это у нас в театре прикалывались, делали... Философские футболки. Телега такая была.
Футболка и ф самом деле была крутая. Спереди красовалась окружность, из которой во фсе стороны торчали лучи-стрелы. Вроде солнышка, но с векторным устремлением. И надпись: "ЭТО ХАЙДЕГГЕР, ОН ВСЕСТОРОННЕ ПОЛЗУЧ И Головоломен". Сзади же вилась спираль со стрелкой на конце. Текст пояснял: "ЭТО ГЕГЕЛЬ, ОН НЕМНОГО САМОНАДЕЯН, НО КРУТ". [4]
- Сильно, - вымолвил Сигизмунд наконец. - Кто это до такого додумался?
- Понятия не имею, но сильно, правда?
- Да, сильно, - согласился Сигизмунд.
- Масс-но! - вскричал Вавила. - Ле-нин!
Совместными усилиями пробудили и похмелили Вамбу. Затем - Вику. Лантхильду пока что не трогали - пусть спит. Скалкс неприкаянно бродил по квартире.
За завтраком Вика спросила:
- Кстати, Морж, чо ты там вчера про Аликанте бубнил?
- Просто так... Вика, а на каком языке там говорят?
- На испанском.
- Нет, на каком-то другом.
- Ну, не знаю. Может, диалект какой-нибудь. А что?
|