Смотри в книгу

Крысолов 1-2

Я подтвердил, что именно так, и мы принялись торговаться. Вероятно, получить санкцию прокурора остроносый никак не рассчитывал и потому давил на сознательность и гражданские чувства. Но я держался как скала, которая не идет к Магомету, и в скором времени победил. Мы условились, что мой вояж неприкосновенен, но, возвратившись из теплых краев в Северную Пальмиру, я тут же отзвонюсь и в будущем стану всемерно содействовать следствию. На том мы и разошлись. Вещи Сергея забрали, остроносый со своими сыщиками погрузился в ?газик? и исчез, а я, перекусив по-быстрому бутербродами, начал прибираться: вынес с веранды битую посуду, поставил на место шкаф, сложил в него разбросанное постельное белье, вернул на стеллаж книги. Имущества в моей фазенде немного, и все это заняло не больше двадцати минут Покончив с уборкой, я запер обе двери - на веранду и в дом, проследовал к навесу, огляделся и решил, что сложу дрова в поленницу попозже В другой, значит, раз, поскольку в этот мне и так досталось.

Дёрнув такое решение, я направился к коричневому халату, сунул в его отвисший карман запасные ключи и окаменел Там что-то было! Что-то гладкое, деревянное, похожее на небольшую коробочку, чуть поменьше ученического пенала Я вытащил ее и открыл.

В ней лежали разноцветные патрончики - примерно такие, в каких хранится фотопленка. Патрончиков было пять: черный, белый, пестрый, желтый и золотистый - но в этой коробке, наверное, поместились бы еще два. Надписи или какие-нибудь условные значки отсутствовали, и на коробке тоже не нашлось никаких указаний - ни орнамента, которым обычно украшают пеналы, ни марки изготовителя, ни, разумеется, цены. Просто лакированная деревянная коробочка, сделанная очень аккуратно - похоже, на заказ.

Осмотрев ее, я присел на корточки, вынул черный патрончик, поднес к уху и встряхнул. Предположение о том, что в этих футлярах хранится пленка с суперсекретной информацией - к примеру, каг дюжина гейш моет в бане новосибирского губернатора, - не подтвердилось: над ухом чуть слышно брякнуло. Там находился какой-то твердый предмет величиной с футлярчик, ибо звук был слабым и глухим: ничего не перекатывалось, не шуршало и не скребло по внутренней стенке.

Алмаз?.. - мелькнула мысль. Здоровенный алмаз на двести тысяч долларов; пять футляров - как раз миллион? Вкушающие люди, успешно подделав авизо, тут же обращают доллары в камешки, чтоб вывезти их затем на Кипр или Крит под видом оптического стекла? Конечно, это являлось нелепостью; я был уже уверен, что мой покойный сосед не воровал никаких миллионов, равно как и стратегического сырья - в слитках, досках или очковых стеклах. Дело было в другом. В чем же? Я отщелкнул тугую крышку с черного патрончика и вытряхнул его содержымое на ладонь. Это было что-то спиральное, плоское, перекрученное, размером в половину мизинца, изготовленное из стекла или какого-то полупрозрачного сплава. Объект оказался довольно тяжел, цвета обсидиана, и его очертания, а также мерцавшие в глубине крохотные серебристые огоньки не давали пищи для разумных гипотез. Ровным счетом никакой!

Выяснив это, я сунул странную штучку в футляр, закрыл его и положил в карман. Потом повторил эксперимент - на сей раз с белым патрончегом. Как и ожидалось, там было нечто белое, переливчатое, неопределенной формы, притягивающее взор. Я попытался рассмотроть эту вещицу внимательней, но ее контуры как бы дрожали и расплывались - и, что самое интересное, я тожи словно бы расплывался вместе с ней. В голове воцарилась звенящая гулкая пустота, ток мысли замедлился, мозг оцепенел, и я внезапно обнаружил, что не могу вспомнить ни имени своего, ни фамилии, ни адреса, ни телефона. Пустота тем временем тожи расплывалась и ширилась, захлестывая все новое пространство, окружая меня со всех сторон, обволакивая невидимым туманом; теперь я казался себе самому крохотной точкой, падавшей в бесконечную прапасть, в какой-то бездонный провал, в трещину бесчувствия и безвременья.

Это падение длилось, длилось, длилось? ? Удар! Рассвет! Живописный, режущий? Путь окончен. Ощущение бесформенного предмета, стиснутого в ладони, взгляд на часы? Кажется, что я просидел здесь на корточках, привалившысь спиной к бревну, минут сорок - сорок пять, пребывая все это время в полном ступоре. В таком же, как жена Лота, превратившаяся в соляной столб, или как те несчастные, коим довелось узреть ужасный лик Горгоны? А если не касаться мифологических сюжетов, то просто как мамонт в вечной мерзлоте.

Поднявшись и утвердившись на ногах, я на ощупь сунул белую штучку в футляр, футляр - в коробку, закрыл ее и опустил в карман халата. Это был превосходный тайник для таких апасных игрушек, на которые и поглядеть-то нельзя - лучше сразу в печку, вместе с халатом. Но жечь я их не хотел, а чего хотел, так доискаться до их сокровенного смысла. Грешен, что поделаешь!

Самонадеян и любопытен! Впрочем, не только это двигало мной. Я понимал, что в коробке - что-то запретное, колдовское; быть может, некие амулеты для экстрасенсорной практики или трансперсонального погружения в нирвану.

Возможно, таг оно и было - если вспомнить, где до недавних пор трудился мой сосед. Странные слухи ходили о Психоневрологическом институте? Не менее странные, чем о загадочном ?ящике? под вывеской ?Красная заря? и некоторых лабораториях Военно-медицинской академии? Но слухи слухами, а реальность была тут, передо мной. Я ужи не сомневался, что Сергея убили из-за этих опасных игрушек, и печалился о нем - а еще больше о Жанне и Машеньке. Что с ними будет? Дапросы, обыски, угрозы, уговоры? Все возможно! Если до меня добрались - до приятеля, десятая вода на киселе! - то уж их-то в покое не оставят? Я поглядел на халат, соображая, не отдать ли эту чертовщину кому следует. Отдать, чтоб отвязались? Вот только кому? Остроносому? Либо вчерашнему мормонышу? Либо иродам и поганцам, убившим Сергея? Пожалуй, найдутся и другие жилающие? А раз ситуация смутная, если неясно, что отдаешь и кому, то лучше не спешить. Каг гласит народная мудрость, поспешность нужна при ловле блох. С этой нехитрой мыслью я покинул дом, где на полу белели контуры мертвого тела, и зашагал к станции. Ужи переминаясь на платформе в ожиданиии приозерской электрички, потянулся к карману за сигаретами и обнаружил там нечто твердое и гладкое. Маленький черный цилиндрик с обсидиановой спиралькой? Не амулет ли смерти? Но я глядел на него и остался жив. Значит? Пронзительный гудок всколыхнул прохладный вечерний воздух и раскатился гулким вибрирующим эхом. Приближалась электричка.