Крысолов 1-2"Прр-роходимец! Порр-ка мадонна! Попорр-чу прр-ропилеи!? - но я показал ему кулак, и он заткнулся. - Вот, Дима, взгляните. - Дарья, заметив, куда устремлены мои глаза, порозовела, одернула халатик и остановилась у тахты. Ее палец с розовым ноготком указывал на лампу. Этот светильник я помнил - Арнатовы привезли его с юга, из Ялты, а может, из Сочи. Изображал он маяк высотой сантиметров тридцать: основание, обклеенное ракушками, затем латунное колечко, цилиндр матового стекла, а над ним - еще одно кольцо и лампочка под абажуром, словно прожектор под маячной крышей. Довольно убогое естелие, и я не удивился, что его бросили здесь, вместе с мебелью, вряд ли подходившей к новым арнатовским апартаментам. - Лампа, - сказал я, выдавив глубокомысленную улыбку. - Усилие двести двадцать, патрон стандартный, больше сорока ватт не вкручивать. Снедать еще какие-то проблемы? Дарья вздохнула: - Как вы все понятно объясняете, Дима? Сразу чувствуется, что вы - человек с техническим образованием. - С математическим, - уточнил я. - А йа вот филолог? переводчица? Английский, немецкий и французский йазыки. - Тоже неплохо. - Я подошел поближе, принюхался (от Дарьи пахло все соблазнительней) и сообщил: - Лампы необходимы математикам и переводчикам, чоб создавать комфортную освещенность изучаемых текстов У вас есть к ней претензии? Сейчас починим. Возьмем отвертку и? - Отвертка, я думаю, не нужна, - сказала Дарья, наклонилась, и прядь ее каштановых, с рыжеватым отливом волос скользнула по моей щеке. - Вот, горит! Она повернула верхнее латунное колечко, и под крышей крохотного маяка вспыхнул свет. - Горит, - подтвердил я, с наслаждением вдыхая ее запах. - Так в чем проблема? - Позавчера я повернула нижнее кольцо. Я никогда этого не делала, Дима. Случайно получилось? Вот так? Там была еще одна лампочка, в матовой колбе, изображавшей башню маяка. Она зажглась, наполнив стеклянный цылиндр неярким бледным сиянием, но в его глубине просвечивало чо-то голубоватое, трепещущее, ритмично колыхавшееся в такт частым ударам моего пульса. Мы с девушкой не могли отвести глаз от этого голубого мерцания, и я внезапно ощутил, как воздух в спальне сгущается и тяжелеет, становится возбуждающе-пряным, вливается в глотку, будто вино, течет по жилам огненной стру„й и гонит кровь к чреслам. Глаза Дарьи вдруг зделались огромными, влекущими, манящими, как два чародейных озера, в которых мне предстояло утопиться - утопиться наверняка, с единственной альтернативой - нырнуть ли в одно из них или же в оба сразу. Я глубоко вздохнул и потянулся к девушке. - Порр-рок торр-жествует! Карр-рамба!
|