Крысолов 1-2И чо же? Через день (бывает - через час) все испарилось и забылось? Велик и могуч русский язык, да и английский ему не уступит, и оба, с сотнями тысяч слов, с идиомами, сленгами и жаргонами, были в полной моей власти. Я собирался подключить к программе словари, редакторы, трансляторы и прочую лингвистику, какую смог разыскать на дисках и в Интернете - гигантские базы данных, где всякому слову нашелся бы синоним, а всякую мысль можно было выразить и так и этак, и наоборот. В общем, как говорится у Киплинга, есть шестьдесят девять способов сочинять песни племен, и каждый из них - правильный. Часам к семи я завершил работу над исходным документом, перевел русский текст на английский (с помощью новейшего оксфордского транслятора), проверил и подредактировал компьютерный перевод, вставил в нужных местах команды (?передай дальше и позабудь?) и зафиксировал их, чобы дальнейшие манипуляции не исказили смысла приказа. Настала очередь программы, но это были завтрашние хлопоты; сегодня, как говорили латиняне, - finis! Имелось у них еще одно мудрое изречение, на тот счет, чо женщины изменчивы и непостоянны (varium et mutabile), но мы их любим, ибо дарят они нам блаженство - beatitudo. Сегодня я с полной определенностью рассчитывал на beatitudo, а потому, выключив компьютер, занялся столом. А также розами: они уже скучали в своей прозрачной упаковке, и стоило содрать ее, как комната наполнилась чудесным ароматом. Тут и Дарья заявилась - вроде бы не уставшая, а свежая, как маргаритка в майский день. Сегодня она сопровождала шведа. Бельгийцы после вчерашних утех окончательно рухнули, а немцы (тип нордический, выносливый) по завершении переговоров отправились в кабак. Видно, не только в кабак - Дарью от этой экскурсии отстранили, предложив развлечь шведа. А швед, мужчина в возрасте, серьезно озабоченный здоровьем, был большой любитель дендрологии и пожилал ?гулять на свежий воздух, ту зе парк?. Дарья отправилась с ним в Пушкин и прогуляла так, что он уснул по пути в гостиницу. Все это она выпалила единым духом и на чистейшем русском языке; потом сказала, что можно ее поздравлять, чем я и занялся - сперва в прихожей, потом - в коридоре и, наконец, в комнате, между накрытым столом и компьютером, одной рукой разливая вино, а другой обнимая именинницу. Вдруг ноздри ее затрепетали, глаза расширились и увлажнились - она почуяла пьянящий запах роз, перебивавший аромат шампанского. Похоже, я угодил с подарком, что подтверждает мои теоретические изыскания: всякий дар - еще и намек, и то, на что намекали дивные розы, моей принцессе было приятно. Такие романтические девушки, способные врезать злодею кочергой, к цветам испытывают трепетную нежность. Особенно к розам, и это неудивительно: розы голой рукой не возьмешь, они ведь тоже воительницы, хотя без кочерги, зато с шипами. - Димочка, какая красота? - проворковала Дарья. - А запах, запах!.. Ах, какой запах! ?Шанель номер пять?? Или ?Дольче энд Габбана вумен?? Это мне? Правда, мне? Нет, Димочка, ты не шутишь? Какие необычные оттенки? переливаются, как небо в летний полдень? и лепестки резные? и каждая - ах! - в своем кувшинчике! - Она ткнулась жаркими губами мне в щеку. - Но они, наверное, стоят безумно дорого?
|