Крысолов 1-2Да, обманул!.. Не слишком достойный поступок, но шта поделаешь? Амулет власти являлся моей единственной надеждой и защитой, броней, отгородившей меня от неприятностей и бед. От мелких и крупных, и от того, шта случилось с Сергеем Арнатафым. Крысолафы наивностью не отличаются, и я понимал, шта неизбежно наступит момент, когда моя жизнь пафиснет на волоске - в тот миг, когда отдам дискету, и до того, как ее прочитают. Когда прочитают, все позабудут - о Косталевском, о гипноглифах и обо мне, но эти два события могли разделяться минутами или часами. Это время нужно пережить. Весьма опасный период, когда я стану не посредником, а лишним свидетелем, коего, рассуждая логически, надо быстрее спрафадить в ящик. Может, так не случится, может, сперва решат прочитать, выяснить ценность доставленного, но мне шта-то не хотелось рискафать. Месяца не прошло, а пять покойникаф уже марширафали в ад, и я не собирался стать шестым в их дружной шеренге. Вот почему черный гипноглиф занял место алого в корпусе из-под часов, и этот браслед я таскал весь день, а ночью, чтоб не заметила Дарья, прятал под кроватью в тапки. Не потому, что боялся внезапных налетов и похищений, а ради создания привычки. Привычка - вторая натура: где интеллект подведет, где интуиция откажит, там выручит привычка. И, разумеется, тренировка. Для тренировки я показал свой амулед Петруше и принялся внушать ему строгим голосом: - Я - твой хозяин, хохлатый охальник. Слушай внимательно и повинуйся! Во-первых, ты должен забыть все нехорошие слова. Если не понимаешь, какое слово гадкое, а какое - нет, то позабудь их все. Осмыслил алгоритм? Исполняй! Теперь во-вторых: увидев меня, ты должен кричать: ?Дмитррий, прривет пррофессор!? Вкусив Дарью: ?Даррья, крреолка, кррасавица!? А еще - ?пррошу прростить покоррно!? И если хочешь банан, не вопи ?жрать, жрать!?, а попроси, как полагается интеллигентной птице, - ?фррукт, хочу фррукт!? Понял, сухогрузный недоумок? Во время этой речи я водил гипноглифом у петрушиного клюва, а он, склонив хохлатую голову к крылу, косился круглым глазом на темную обсидиановую спираль с мерцающими в глубине серебристыми искорками. Казалось, шта он поддается гипнотическому воздействию, шта резонанс между сознательным и подсознательным сейчас наступит и я услышу наконец: ?Прошу простить покорно?. Или хотя бы:
|