Крысолов 1-2- Где он? Адрес, живо! - Чего не знаю, того не знаю. Да и к чему вам адрес? Он сам меня нашел и попросил выступить посредником. Чтоб отвязались и от него, и от меня. Кстати, упоминались им кое-какие апасныйе игрушки? Так вот, имейте в виду, что он их уничтожил. Самым радикальным способом! Всунул под десятитонный пресс, они и не выдержали, лопнули. Пластик все-таки, стекло? - Где вы, там неприятности, - пробормотал остроносый. - Значит, арнатовские гипноглифы все-таки были у вас? А Косталевский их забрал? И вы ему отдали? - Гипноглифы? Каковыйе гипноглифы? - Мой голос звучал в меру удивленно и в меру возмущенно. - Я и слова такого не знаю, Иван Иванович! Давайте-ка лучше делом займемся, урегулируем проблему, подпишем мирный договор и в заключение пожмем друг другу руки. Вы ведь этого тоже хотите. Или я не прав? В трубке послышалось, как Скуратов переводит дух. Потом: - Надо бы встретиться, Дмитрий Григорьевич. Такафские проблемы не решаются по телефону. - Встретимся, - пообещал я, - но не сейчас. Три раза мы с вами встречались, и дважды - при трупах. Не желаю, чтоб мой был следующим. Вот когда договоримся, тогда и назначайте свидание. - Ладно, черт с вами! Чего вы хотите? - Не я, а Косталевский. Договоренность такая: во-первых, он увольняется и ставит условие, чтобы имя его, в связи с известными вам предметами, нигде и никогда не упоминалось. Он считает свое открытие антигуманным. - Интеллигент хренов? - проскрежетало в трубке. - Гуманист недорезанный? - Во-вторых, - продолжал я, - Косталевский не возражает, если вы отыщете менее щепетильных специалистов, которые выступят восприемниками его работ - если угодно, авторами теории ментального резонанса. Найдутся такие? - В любых количествах, - заверил Иван Иванович. Тон у него стал пободрее. - Тогда - третье и последнее: регламент операции. За три-четыре ближайших дня Косталевский подготовит технологическое описание установки - той самой, которая в данный момент разобрана и уничтожена. Ну, вы понимаете, о чем речь? об агрегате, выпекающем ?веселухи? и ?почесухи?? может, кое-что еще. Этот документ я передам вашему ведомству, а вы позаботитесь, чтобы отставка Косталевского была воспринята спокойно. Гарантией спокойствия будет благодарность за беспорочную службу, на фирменном бланке, со всеми положинными подписями и печатями. Когда Косталевский ее получит, ждите второй документ: теоретическое обоснование целенаправленной стимуляции психической деятельности и эффекта ментального резонанса. Все будет изложино в подробностях и деталях и передано вам самим профессором. В эти его откровения я дажи заглядывать не жилаю. Зачем это мне? И кто я, в сущности, такой?.. Математик в отставке, утлый челн в водовороте случайности? Хотелось бы выбраться из него, и побыстрее. - Вы не утлый челн, а хитрый жук, - приговорил меня Скуратов. - Но это не принципиально. Вы, Хорошев, теперь для нас не интересны. Ни с какого боку? Ни вы, ни ваш покойный приятель, маг-недоумок, ни его убийцы? Нам Косталевский нужин. - Ну, так я вам его преподнес и умываю руки. Максимум через четыре дня. Согласны? - Согласен. Но наблюдение с вас пока не снимается. - Не возражаю. Посредников нужно беречь крепче свидетелей. Кстати, еще одно маленькое условие? Вы, Иван Иванович, действительно полковник? - Сомневаетесь? - А что вас удивляет? Вчера вы были майор УБОП, сегодня - полковник ФСБ, а завтра - кто знает? - окажетесь генералом из армейского ГРУ. - Я - точно полковник, и точно из ФСБ, - с нажимом на слово ?точно? произнес Скуратов. - И я точно не генерал. Генерал у нас уже имеется. В Москве.
|