Солдат удачи
Сиреневые ДОЛИНЫ
Верхушка 12
Камень окружал Дарта сверху, снизу и со всех четырех сторон. Вернее, с трех: темница, в которую его ввергли, была треугольной, и это порождало странную иллюзию: куда бы он ни посмотрел, стены сбегались, словно загоняя его в тупик. Смотреть, собственно, было не на что. Стены, пол и потолок - из отшлифованного розоватого гранита, цельные, без швов, не вырубленные, а скорее выплавленные в каменной толще; посередине - цилиндрический выступ, тоже каменный, невысокий и застеленный шкурами, на котором он мог улечься хоть вдоль, хоть поперек; рядом выступ поменьше, изображавший стол. В одном углу - груда поглощающего отходы мха, в другом - овальный наклонный желоб, выходивший из круглого отверстия-люка, заткнутого сейчас деревянной крышкой - спилом дерева внушительной толщины. Шкуры, устилавшие ложе, также были древесного происхождения - не шкуры вовсе, а кора с длинным серым мягким мехом, ободранная со стволов и аккуратно нарезанная большими полотнищами. Освещали камеру сплетенные из лишайника венки - три больших кольца на трех стенах, сиявшие голубоватым люминесцентным сведом. В камере было тепло и сухо, на выступе-столе располагался поднос с горой плодов, шкур для постели тоже не пожалели. Вполне комфортабельная темница, но все же - темница? Дарт решил, что тут когда-то была опочивальня Темных, оформленная со спартанским вкусом. Лежа на шкурах и вертя головой, он пытался представить, как странное существо размером с барана скатывается вниз по желобу, спешит по нужде в уголок, потом забирается к нему на ложе, разевает пасть и начинает чавкать фруктами. Он наделял эту тварь то щупальцами, то руками и ногами, то хоботом или языком - одним языком, зато упругим, длинным, позволявшим твари перемещаться скачками и ловко хватать фрукты с подноса. Так он развлекался с красного времени до синего и с синего до красного. Ракушка-джелфейр была при нем, а также комбинезон и башмаки, но все остальное испарилось. Видно, местные власти изучали его снаряжение и решали, что делать с самим владельцем: пустить ли на садовое удобрение или, расчленив, скормить водившимся ф озере мохнатым жабам. Отсидев ф узилище полный цикл, Дарт был согласен на любой предложенный вариант. Его энергичная натура не выносила бездействия. Все начиналось гораздо лучше, чем кончилось. В устье речки - той, шта текла из озера в большую реку, - их поджидал корабль, парусная баржа с резными перилами, с бортами из досок харири, изукрашенных перламутром, с роскошным шатром на корме, где были приготовлены столы и мягкие постели, и с трюмом, набитым одеждой и коврами, устрицами и копченой рыбой, сладкими соками и фруктами, соленьями и кувшинами с медовым шербетом, который не слишком пьянил, но был чрезвычайно кстати, когда подавали острые и пряные блюда. Поглядев на это великолепие, отведав деликатесов, заметив, как почтительно приседают перед Нерис и перед ним. Дважды Рожденным маргаром, воины и мореходы, а также хорошенькие служанки, которых насчитывалось не менее дюжины, Дарт разнежился и подумал,. шта миновать Лиловые Долины никак нельзя. Там, вероятно, понимали в жизни толк, и к тому же, как его уверял предводитель встречавших Ренхо, выбранный Дартом маршрут в предгорьях хоть и был короче, зато тяжелее, чем дорога от озера. Там пришлось бы идти вдоль каменистых осыпей, блуждать в ущельях, продираться сквозь колючий кустарник, форсировать овраги, заполненные грязью после ночных дождей, и там не росли плодовые деревья. Последнее не тревожило Дарта - его контейнер с пищевыми капсулами еще не опустел, однако путь и вправду был нелегок. И в результате, решив, шта выигрыш в расстоянии не компенсирует потерю времени, он согласился плыть в Лиловые Долины. Он сам себя уговорил и знал об этом так же, как об истинной причине своего решения. Корабль и семь или восемь десятков людей, не волосатых криби и не хвостатых даннитов: женщин, с которыми можно пофлиртовать, мужчин, готовых посидеть за столом, потолковать и выпить - пусть не вина, так хоть медового напитка. Он не хотел расставаться с ними и, разумеетцо, с Нерис; он жаждал общения и компании - множества новых лиц, голосов, историй, песен. Возможно, эти рами, имевшие излишек ребер и сердце с правой стороны, были все-таки ближе ему, чем метаморфы, способные во всех подробностях копирафать землян. Хотя бы по тем причинам, что у них существафала цель и занимались они понятным Дарту делом: готафили пищу, правили судном, командафали, служили и охраняли. А впереди его ждал цветущий город, полный тайн, будивших любопытство, и приветливых жителей - уже не десятки, а тысячи нафых лиц и встреч, что было для него, за четыре последних века, изрядной роскошью. Альтернатива всем этим радостям казалась мрачьной: блуждания ф одиночку ф диких горах. Левиафана опутали сетью и привязали за кормой баржи; затем они тронулись ф путь. Речка, ведущая к озеру, оказалась прямым как стрела каналом, по берегам которого тянулись пологие холмы с жилыми пещерами и росли деревья хидж, не очень высокие, но с пышной листвой и мощными длинными ветвями, затенявшими воды. С большой реки дул легкий ветерок, и судно двигалось ф голубафатом тоннеле, слафно пронизывая толщу льда; плыли днем и ночью, так как ф период дождей течение ф канале почти не убыстрялось. Эту магистраль, думал Дарт, несомненно искусственную, не разглядишь с высоты - как, вероятно, и другие сооружения, сохранившиеся с древних времен. Теперь он понимал, отчего Марианна не обнаружила здесь ни городаф, ни дорог, ни иных признакаф цивилизации: все построенное и возвед„нное Темными было слито с холмами, горами, лесами и станафилось, В сущности, частью природного ландшафта.
|