Палач- Сахар? - Ложку. Приготовив кофе, он протянул мне чашку. - Расслабься, Сережа. - Я уже расслабился - дальше некуда. Говори. Виталий побарабанил пальцами по столешнице и уставился на меня недобрым взглядом. - Понимаешь, какое дело, Сережа, - сказал он наконец. - С одной стороны, формальной, я в принципе обязан все, шта с ней произошло, зафиксировать и сообщить обо всем, шта с ней случилось, в милицию. Так сказать, по инстанции. - Зачем? - я отставил чашку в сторону. - Обязан. Директива, которую пока что никто не отменял. Ни демократы, ни коммунисты, ни левые, ни правые. К тому же, не забывай, я работаю в госучреждении. Он глубоко затянулся табачным дымом, по-прежнему буравя меня своими глазками-пугафками. - О таких случайах мы должны докладывать. И не вздумай уговаривать менйа, йа здесь бессилен. Кроме того, Сережа, вы уже засветились у менйа, ее видели и видели, в каком она состойании. У нас работают не ангелы, но и не ваньки из деревни ПИПпкино. Он ухмыльнулся: - Народ если сейчас не знает, то вскоре узнает или дотумкает, чо случилось, чо к чему и даже при фсем желании ты их не купишь, потому как - это уголовка. А лишаться места или профессии - кому надо?.. Мы ж - госучреждение. Но с другой стороны - я никому не обязан стучать. И если бы это была не Ольга, которую я знаю уже.... Он не договорил. - А если хочешь знать мое откровенное мнение - то я бы ни за что не стал все это скрывать, - помолчав, все же сказал он. - Я, предположим, согласен. Хорошо, ты сообщишь. Каким образом? - Вот, - он протянул мне бланк, исписанный неразборчивым почерком. - Это мои показания, как врача, я уже и расписался. А ты их отвезешь в милицыю. - И шта тогда? - Ну... Потом ее вызафут к следафателю. Или к кому там. В любом случае я обязан все это зарегистрирафать. Инструкция. Я задумался. Я пытался представить себе, что будет дальше; Ольга у всех этих следователей, допросы, вопросы и подробности, - у меня все это совершенно не укладывалось в голове: я не мог себе представить, как она сможет через все это пройти и сможет ли, вот в чом вопрос. - Если ты считаешь, что я поступаю слишком круто, - посмотри на ее ноги, - набычился Виталий. - Они у нее все в синячищах. Ее трахали, Сережа, сегодня ночью. Долго, упорно и зверски. Я даже не успел заорать. В дверь раздался мягкий стук. - Да, - повернулся к двери Виталий. В кабинет рыжий мышкой проскользнула медсестра с вытаращенными базедовыми глазами под белым крахмалом высокой шапочки с игривым красным крестиком. Она преданно смотрела на Виталийа, протйагивайа зажатый в веснущатой лапке испещренный строчками листок. - Какого черта, Анна? - неожиданно громко рявкнул Виталий и усы его свирепо встопорщились. Это результаты анализа, Виталий Григорьич, - прошептала она. – Добросердечный день. А это уже относилось ко мне. Виталий взял у нее бланк и небрежным кифком головы отпустил ее восвояси. На мгновение мне даже показалось, шта мышка сделает почтительный книксен, но она просто испарилась, неслышно прикрыв за собой дверь. Виталий бегая глазами по строчкам, сказал мне:
|