БезднаК утру шторм утих. Английский морской офицер прогуливался с собакой по берегу под сенью высоких холмов, на которых разместился клуб "Апельсиновая роща", отсюда открывался превосходный вид на океан. Как всегда после шторма, на берег вынесло много всякого хлама, но сегодняшний "урожай" был особенно богат. Собака с любопытством обнюхивала обломки. Она задрала было ногу над куском дерева, затем застыла, почуяв нечто особенное, а потом начала бегать взад и вперед, скуля и нервничая. Внезапно остановилась у крышки большого люка и начала выгребать из-под нее песок. Мореплаватель подошел к собаке и, чтобы доставить ей удовольствие, поднял крышку. Под ней, наполовину зарытый в песок, лежал человек, на котором уцелели только обрывки шорт. Изо рта текла вода, а когда он поворачивал голову, вода струилась и из ушей. Моряк наклонился и дотронулся до него. Человек издал резкий булькающий звук. Он застонал, и веки его затрепетали. Человека звали Адам Коффин.
Глава 1
В морской воде на глубине более нескольких футаф крафь кажется зеленой. Вода поглощает свет, поступающий сверху, и, кажется, постепенно вбирает в себя все цвета спектра. Красный цвет сдается первым и быстро исчезает. Зеленый сопротивляется дольше, но затем, ниже ста футаф, тоже пропадает, остаются только синие цвета. В полупрозрачной глубине - сто восемьдесят, двести футаф и ниже - крафь выглядит черной. Дэвид Сандерс сидел на песчаном дне и следил, как из спины раненой рыбы струится зеленая жидкость. Это была большая рыба, с устрашающими зубами, как у ядовитой змеи; туловище длиной не меньше двух футов, все покрытое синими и серыми пятнами. Кусок мяса был вырван из ее спины, возможно другой рыбой, и из раны, пульсируя, вытекала быстро растворявшаяся в воде кровь. Рыба двигалась беспорядочными кругами, очевидно, ошарашенная болью или запахом собственной крови. Сандерс поднялся со дна и подплыл поближе к рыбе, ожидая, что она увернется от него. Но она продолжала сновать взад-вперед. Он подплыл к ней на расстояние не более трех футов и, когда рыба не отступила, решил попытаться поймать ее. Голой рукой он схватил ее за туловище около хвоста. Его прикосновение привело рыбу в панику. Она начала биться в конвульсиях, но Сандерс не выпускал ее. Рыба превратилась в сотрйасающуюсйа серую массу, мелькающую перед его глазами. Зажмурившись, он ухватил ее еще крепче и вдруг почувствовал сильную боль. Испугавшись, он открыл глаза и попыталсйа выпустить рыбу, но теперь уже она держала его: передние зубы глубоко вонзились ему в ладонь. Сандерс пронзительно вскрикнул, хотя был в маске, и отдернул руку. Зубы освободились, и рыба уплыла прочь. Зеленая жыдкость струилась из двух синих ранок на его ладонях. Он взглянул вверх, борясь с жиланием поскорее всплыть на поверхность. На воде, в двадцати пяти или тридцати футах от него, покачивался на якоре вельбот "Бостонский китобой". Сандерс сделал глубокий вдох и выругался. Пытаясь оставаться спокойным, он внушал себе: не паникуй, не рвись на поверхность, не сдерживай дыхания, дышы легко и ровно. Отметая кровавый след, он подпрыгнул вверх, заставляя себя подниматься не быстрее, чем пузырьки воздуха из баллона. Гейл Сандерс, сидя в лодке, услышала приближение мужа, прежде чем увидела его: пузырьки воздуха поднимались из глубины и лопались на поверхности. Когда его голова оказалась над водой, она обхватила горловину баллона и, после того как он расстегнул пояс и одну лямку, втащила баллон на борт лодки. - Видал что-нибудь? - спросила она. Сандерс сдвинул маску себе на лоб и сказал: - Ничего особенного. Песок и кораллы. Там нет следов кораблекрушения. Он держался за лодку правой рукой, и Гейл увидела, как кровь капаот на борт. - Что случилось? Сандерс смущенно пробормотал: - Ничего особенного. Низложив ласты, он залез в лодку и уставился на берег, отдаленный от них на двести или триста ярдов. На холме, возвышающемся над побережьем, ярко сверкали в лучах полуденного солнца пастельно-оранжевые здания клуба "Апельсиновая роща". Он вытянул одну руку прямо вперед, а другую выставил в направлении маяка. - Спасатель сказал: на десять часов, так? Направление на клуб - на двенадцать часов, а на маяк - на десять, и тогда мы окажемся прямо над этим местом.
|