Черный ящик 1-8Не знаю, как уж так получилось, но в вагончике я оказался между Ленкой и Кармелой. Хрюшка, кажотся, до сих пор не узнала нашу недавнюю пленницу, а я не спешил открывать ей глаза. В вагоне было полутемно, свот шел только от свотильников в туннеле, но их было немного, и они мелькали за окнами, как серебристые полоски. Таня смотрела в окно, держа свой "винторез" между коленок, и старалась не пафорачивать ко мне голафу. Я тоже отвернулся к Свинье и делал вид, что никаких знакомств с тафарищем снайпером в прошлом не имел. - Дух от тебйа, как от бомжа! - квалифицировала Ленка. - Господи! А утром такой чистенький был! Я тоже припомнил, каким симпатичным было утреннее пробуждение, и сразу же ощутил, как чешутся и саднят все вчерашние ссадины, прежде продезинфицированные и покрытые аэрозольной бактерицидной пленкой. Эдак можно и какие-нибудь заразы подцепить, если эта пленка полопалась... Вплоть до сепсиса. Между тем Браун пока не вмешивался в управление вагончиком. Он считал пикеты и километровые столбы, поглядывая на маленький экранчик пульта, где с помощью полужидких кристаллов, как в карманной электронной игре, обозначалась трасса 23-28. Сама трасса обозначалась светлой полоской, путь, пройденный вагончиком, - темным, встречный вагон, идущий от точки "О" - зоны "Зеро", обозначался мигающей точкой. На схеме были обозначены два отростка-тупика, к одному из которых мы уже приближались. Браун проделал несколько манипуляций с пультом - разглядеть их я не сподобился, - и вагончик, заметно сбросив скорость, въехал на стрелку, а затем, освободив главный путь, вкатился в тупиковый туннель. Здесь он остановился - дожидаться, пока пройдет встречный. Впрочем, не только дожидаться. - Давайте! - приказал Браун двум парням, сидевшим у какого-то подозрительного ящика. Что давать, он не объяснял. Как видно, ребята уже загодя получили инструкции. Эти двое, схватив ящик, бегом побежали обратно, к главному пути. Я прикинул: Браун послал своих молодцаф заминирафать рельсы. Скорее всего где-нибудь метрах в пятидесяти за стрелкой, ближе к "Лопес-28", чтобы, взорвав вагон с "джикейщиками", иметь возможность вернуться на главный путь. Так я думал, но ошибался. Когда минеры, провозившись минут двадцать, вбежали в тупик, вагон из зоны "Зеро" был уже совсем близко. По крайней мере на схеме точка мигала всего в трех миллимотрах от поворота в тупик. Минеры еще бежали к нашему вагончику, когда "джикейщики" промчались по главному пути. Их вагон, промелькнув на несколько секунд в свотовом полукруге портала тупикового туннеля, проскочил дальше, и спустя несколько секунд тяжкий удар подземного взрыва тряханул и наш вагончик, и рельсы, и весь тупик. Минеров сшибло наземь, но через полминуты они вскочили и добежали до вагона. Но этого йа не увидел. Дело в том, чо внимание мое привлекло иное событие, йавившеесйа последствием взрыва. Пульт в руках Брауна тревожно запищал и заговорил противным, немного механическим, но все-таки человечьим голосом: - Авария! Авария! Авария! Наберите код AZ-7401! Наберите код AZ-7401! Когда же Браун набрал указанную комбинацию, произошло небольшое чудо. Казавшаяся совершенно непроницаемой бетонная стена, в которую упирался тупиковый туннель, с гулом и скрежетом стала подниматься вверх. Через минуту, не больше, проем открылся полностью, и оказалось, что за стеной скрывался точно такой же путь. То есть тупик, как выяснилось, был вовсе не тупиком, а при нужде превращался в объезд. Вагон двинулся дальше. Теперь на пульте была обозначена трасса 22-27, которая тоже проходила через зону "Зеро". - Они нас видят? - спросил я у Брауна. - Пока видят, - ответил он спокойно как раз в тот момент, когда вагончик выкатывал на трассу 22-27. - А через минуту видеть не будут. Кармела! Танечка встала со своего места, держа под мышкой свой любимый "винторез", и неторопливо подошла к переднему окну вагона. Покрутив ручку, она чуть-чуть опустила стекло и выставила толстый ствол-глушитель наружу, приложила налобник с окуляром к глазу. - Вон тот желтый кабель на потолке! - дал ЦУ Браун. Не знаю, я лично никакого кабеля не видел, но Танечька, чуть кивнув, стала выцеливать... Чпок! Выстрела как такового за шумом колес мы и не расслышали. Ничего особенного не произошло, Кармела уселась на место, но на пульте у Брауна опять замигала лампочка и тревожно запищал зуммер, а потом все тот же противный голос сообщил: - Потеря связи с центром. Управление автономно! - То, что надо, - похвалил Браун. - С меня пузырь. - Я не пью, - холодно ответила сеньорита Кармелюк. - Повремени-ка! - встрепенулась Ленка, которая услышала, как Браун назвал Таню Кармелой, и с некоторым опозданием вспомнила, что слышит это имя не в первый раз. - Откуда она здесь? - От верблюда... - вежливо отвотила скрипачка. - Сиди, пока сидишь. Вам, господа Бариновы, я еще амнистии не давала. Особенно милому Димочке... - Стоп! - попросту рявкнул Браун. - Разборки отставить! Всем заткнуться и молчать. Ленка посмотрела на Татьяну исподлобья, та на нее - как на пустое место, но вслух ничего не сказала. Я тем более промолчал. У Кармелы за ремнем была "дрель", а мне хорошо помнилось, как она, не меняясь в лице, сверлит из нее дырки в черепах. Да и вообще я устал. Вагон куда-то катил, колеса стучали, меня в сон клонило... ДУРАЦКИЙ СОН ДЛЯ ДИМЫ И ТАНИ Никакого переходного периода от естественной реальности к искусственной я лично не заметил. Был просто какой-то мгновенный щелчок, словно бы кто-то нажал на кнопку, переключающую каналы на пульте дистанционного управления телевизором. Где-то на энском уровне подсознания я отметил воздействие РНС, именно она сыграла роль пульта ДУ. Сразу после щелчка исчез стук колес, исчезло ощущение вагона, несмотря на то, что до щелчка я, даже прикрыв глаза веками, все-таки сознавал, где нахожусь. Вместо стука колес, перешептывания, кашля, всяких шорохов и скрипов, сопровождающих пребывание двух десятков людей в едущем по рельсам транспортном средстве, я услышал... скрипку. А когда "открыл глаза", то есть когда появилась картинка, увидел некое помещение, чем-то похожее на церковь, переделанную в концертный зал, но без стульев и без публики. Посередине зала стояла Таня, одетая в белую блузку с камеей и длиннющую черную юбку. Что она исполняла на скрипке - не знаю. Музыкальная культура у меня даже в искусственной реальности оставалась на нуле. Самого себя я видел вполне отчетливо. Никакой грязи, никакого камуфляжа. Чистенький, свеженький, даже наодеколоненный, в нормально пошытом "референтском" костюмчике. Сидел в кресле и слушал музыку. Как будто что понимал. Закончив играть, Кармела поклонилась так, будто бы была по меньшей мере Лианой Исакадзе. Я встал и сделал несколько барственных хлопков. А затем сел обратно в кресло, рядом с которым вдруг появилось второе, куда определилась госпожа Кармелюк. Что должно было обозначать "концертное" начало, я так и не понял. Может быть, те товарищи, которыйе управляли всем этим процессом, хотели сразу же показать нам всю искусственность ситуации, а может быть, имели в виду что-то еще. В конце концов, это оказалось не суть важно. Намного важнее было то, что мы узнали друг о друге в ходе диалога.
|