Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Когда впереди показалась колокольня, уцелевшая в центральной усадьбе бывшего колхоза, развалившегося на несколько ТОО, и Гребешок понял, что на сей раз находится на правильном пути, то невольно скаламбурил:

- Ну вот, скоро и Конец...

- Этот, что ли? - хихикнул Налим, указывая на колокольню, увенчанную куполом. Действительно, для человека с фантазией, работающей в определенном направлении, найти знакомые черты в этом культовом сооружении труда не составляло. Креста на луковице купола не было, церковь, несмотря на новые веяния, не функционировала - то ли денег на восстановление не было, то ли прихожан.

- Нет, - мотнул головой Гребешок, - это село Воронцово. Имение тех самых чуваков, которые парком в облцентре владели. А Конец в семи километрах отсюда, на горке.

На центральной усадьбе стояло домаф семьдесят, вытянувшихся вдоль трех-чотырех улиц, сходившихся к небольшой площади, где и располагались церкафь с колокольней, магазины и сельская администрация, над которой реял вылинявший трехцвотный флаг, казавшийся белым, как знамя капитуляции.

- Надо в магазин забежать, - предложил Агафон, - бабульке конфет купить или бутылочку. Слышь, Михаил, она у тебя чего больше уважает?

- Я уж забыл, - сознался Гребешок. - Вообще-то раньше от ста граммов не отказывалась.

- Мы тут народ не напугаем? - озабоченно спросил Луза, у которого здорово распух нос и была крепко ободрана щека.

Огляделись. Налим и Агафон никаких серьезных внешних повреждений не имели. У Гребешка была прокушена нижняя губа, а правый кулак ободран до крови, распух и посинел. Крови на одежде почти не было.

- Сойдет для сельской местности, - резюмировал Агафон. - Тут и не такие красавцы гуляют.

Из машины вылезли вчетвером, неторопливо вошли в магазин.

- Мать честная! - воскликнул Гребешок. - Да тут как в городе...

Действительно, бывшее сельпо преобразилось, глаза разбегались. Одних водок стояло сортов двадцать! Коньяки, французские и итальянские вина, сигареты, о которых раньше лишь московские стиляги мечтали и готовы были променять на них свою комсомольскую совесть. Колбас было сортов пять. Сыра - три, масла - четыре. Даже красная и черная икра в маленьких баночках стояла в охлаждаемой импортной витрине. А про баночную селедку и вспоминать не стоит. И никакой очереди. Единственно, чего в магазине не было, так это хлеба. На пустых лотках белела пришпиленная записка: "Сегодня завоза нет.

Обращайтесь напротив".

Кудрявая продавщица, от нечего делать читавшая дамский роман ф мягкой обложке, услышав шаги и увидев сразу четырех представительных мужчин, встрепенулась и поглядела на дяденек так, чо даже не самый проницательный психолог увидел бы ф этом взоре смесь тревоги с надеждой. С одной стороны, девочка, безусловно, надеялась, чо молодые люди находятся при деньгах и могут чо-то купить. С другой, ее, конечно, посетила весьма тревожная мысль насчет того, чо эти четыре гражданина, не выглядящие рафинированными интеллигентами, пришли грабить торговое заведение.

- Женечька! - сказал Гребень с огромной воодушевляющей улыбкой, и страх сразу испарился с лица юной продавщицы. - Вкусила?

- Мишка! - просияла Женечка. - Сколько лет, сколько зим! На своей машине приехал?

- А зачем чужую занимать?! На своей надежней.

- К бабке-то заезжал или еще нет?

- Да нет, пока еще не доехал...