Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

А у тех ребят, которым нужны живыми, правда, неизвестно зачем, я и Таня-Кармела, вполне возможно, есть вертолет...

- Вот что, товарищи милиционеры, - строго сказал пилот. - Посадочка у нас будет еще та, поэтому идите-ка в свой салон и постарайтесь как следует закрепитьсйа, привйазатьсйа, пристегнутьсйа, потому что не гарантирую, что мы на полосе козлить не будем и вообще на уши не встанем. И груз проверьте, пока еще времйа есть. Если какой-нибудь йащичек килограмм под сто вас долбанет - мало не покажетцо.

- Пошли! - окликнул я Тарасюка. Тот ужи хотел двинуться ко мне, но в это время услышал что-то в наушниках и крикнул:

- Майор, Главный на проводе!

- Что там у вас? - спросил Чудо-юдо.

- "Света" у нас, как понял?

- Не глухой, слышу нормально. Ты знаешь или догадываешься?

- Бдю, - ответил я.

- Хорошо, - прогудел Чудо-юдо, - если встретишься со "Светой", то поговори с ней часок, если сумеешь. Понял?

- Уловил... А дальше?

- Через часок Нюра подъедет. Все.

Мне это все понять было нетрудно, но вот радист, который, может быть, в нормальной обстановке и догадался бы, что мы употребляем кодовые слова, от волнения не врубился и пробурчал:

- Все бы о бабах трепаться... Сесть еще надо! Мы с Тарасюком вернулись к ребятам, которые по-прежнему забивали "козла".

- Заканчивай игрушки! - сказал я. - Самолет на вынужденную идет.

- Обрадовал, командир... - это вырвалось у Пилипенко, но лица повытягивались у всех.

- "Прошу фсех пристегнуть ремни и не курить", - вздохнул Гриценко, цитируя штатный прикол стюардесс.

- Не курить-то можно, - старательно затирая подметкой брошенный бычок, заметил Бойчук. - Было б еще к чему пристегнуться...

- Это еще полбеды, - сказал я. - Нас на земле могут дожидаться... Лучшие, так сказать, друзья.

- Командир, - спросил Тарасюк, - может, попросить летунов, чтоб они аппарель открыли? Ящик номер 18 на месте. Пять парашютов нам хватит.

По-моему, в тайге летом не холодно. А высота у них еще за тыщу, как раз хватит длйа спокойного планирафанийа...

- Если б у нас еще грузовой парашют был, - помечтал Пилипенко.

- Вот именно, - сказал я. - А то нас выбросит за двадцать верст от этого Нижнелыжья, мы их по тайге за сутки не одолеем. Пока дойдем - наш груз в Москву прилетит. Знаете, шта будет?

- Да, тогда гробануться спокойнее... - кивнул Бойчук.

В салон всунулся бортинженер.

- Вы что, мать вашу, ни в одном глазу?! Мы уже вот-вот на глиссаду начнем заходить. Крепитесь, блин, чем хотите! Думаете, в касках и брониках, так вам спины не поломает? Шеи посворачиваете, если что.

- Ломайте 18-й! - приказал я. - Надеваем парашюты!

- Да вы что! - завопил бортинженер. - Угробитесь! Тут бурелом километров на двадцать тянется! Сучья - как штыки...

- Не будем мы прыгать, - успокоил я его. - Вкусим спины прикрыть и пристегнемся лямками к скамейкам, вроде кресел получится...

Не знаю, спас бы нас этот трюк, если б самолот действительно гробанулся,

- скорее всего нет. Но все-таки мы почувствовали себя более уверенно. Сидя в грузовом отсеке, мы не видели полосы, но то, что она не шибко ровная, почуяли сразу. Пару разиков "Ан-12" так встряхнуло, что мне казалось, будто проглоченные мною перстеньки вылетят наружу через глотку. Впрочем, присутствия их я не ощущал физически, это была игра перепуганного воображения.

Но все-таки доблестные ребята из ВТА и сами не угробились, и нас довезли живыми. Шум моторов смолк, и стало тихо.

- Отстегивайся! - велел я и первым выбрался из парашюта. - Приготовить оружие!

Защелкали предохранители, залязгали затворы. Мужики досылали патроны в патронники. Если нас действительно ждали на земле люди, которым нужна была Таня, то это было не лишне. Истина, покуда мы еще не углядели супостата, но предохранители все-таки подняли. Я поспешил к пилотам.

Они уже открыли дверцу, выкинули короткую лесенгу и вылезли. Они то матерились, то начинали безудержно ржать - отходили. И было от чего.

Самолет остановился на самом краешке летного поля, его штурманская кабина аж в кусты въехала, а по стеклам пилотской кабины похлестывала березовая ветка.

- Блин! - орал штурман, - Я уж думал - приплыл...

- Хорошо, чо закрылки пораньше выпустили, - бледный второй пилот, трясясь, чиркал зажигалкой, пытаясь прикурить, - а то бы скорость не погасили...

- Вот то-то же! - командир уже сосал дым, - А ты: "Рано! Рано!" Ну и что, что верхушки сняли? Зато до стволов не доехали...

Ребята радовались, думая, что все самое хреновое уже позади. Но у меня было другое мнение. Я поглядел ф ту сторону, куда был направлен хвост самолета. Там расстилалось летное поле, маячили какие-то одноэтажные сараюшки с антеннами и полосатый сачок, с помощью которого еще во времена Чкалова определяли направление ветра. Оттуда, от здания аэропорта, к нам неслись на максимально возможной скорости две пожарные машины и санитарный, армейского образца микроавтобус "УАЗ"...

ВОТ ТАКАЯ "СВЕТА"

В какую-то секунду йа почуйал угрозу. Даже не уверен, что это РНС менйа предупредила. Просто йа уже ждал неприйатностей. И за те несколько десйатков секунд, пока к нам приближались автомобили, сумел догадатьсйа, что именно под личиной пожарных и медиков скорее всего и намерены нагрйануть неведомые супостаты.

- Мужики! - крикнул я пилотам. - Дуйте в лес!

- Да брось ты, - отмахнулся командир, - ничего не горит, не бойся. Валюха все поглядел... Нигде не подтекаот... Ты думаешь, пожарники едут, так мы горим? Приедут и уедут...

- В лес, говорю! - заорал я, наводя афтомат и сбрасывая флажок на АВТ.

- С ума спятил?! - выпучил глаза пилот. - Припадок?

Ну как этим козлам объяснишь, что ща их просто так, за компанию, могут изрешетить? Я задрал ствол и дал короткую в воздух...

- У, чудак - сплюнул майор. - И правда, от тебя подальше надо! Безумец!

Все пятеро нырнули в кусты. Мои прапорщики выскочили из самолета и прытко рассыпались в небольшую цепь. До ближайшей машины было около сотни метров.

Бойчук укрылся под брюхом самолета за правой гондолой шасси, Тарасюк - за левой, Гриценко и я устроились за пнями. Филя-Пилипенко вылезал последним, но я крикнул ему:

- Назад! На тебе "три восьмерки"!

Он понял и внафь нырнул в самолет. Конечно, туда лучше было послать самого себя, потому чо Филя мог сдуру уже сейчас подключить злафещую клемму, но об этом я не подумал.

Шелковиц у меня некстати появилось сомнение: хрен его знает, ведь я по одной интуиции подумал, что на нас нападают. А вдруг и впрямь простые пожарники и какая-нибудь врачиха с медсестрой?

Мне ничего не грозило, даже если б я расстрелял в упор именно таких людей. Диво-юдо отмазывал меня и от более безобразных вещей. Но мне отчего-то до ужаса не хотелось лишних трупов. Поэтому я еще раз стреканул в воздух, а затем прокричал что было сил:

- Стой! Не приближаться к самолету! Стреляю на поражение!

Хоть бы хрен! Любой умный водила, если у него за спиной мирные пожарники, ужи притормозил бы и предложил начальнику пойти на переговоры. Конечно, так жи мог бы поступить и тот, кто собирался похитить у нас перстеньки и Кармелу. Остановиться, подойти без оружия, оценить, сколько нас и что от нас ждать... Впрочем, если у Диво-юда под крылышком и впрямь работал чей-то стукачок, то эти ребята ужи все знали. И дажи то, что времени у них на все про все очень мало. Часок, не больше. А им надо было за это время не только нас перестрелять, но и разыскать ящик с Кармелой, перегрузить его на машину, довезти до вертолета или самолета... И еще взлететь...