Непристойный танец. В связи с чем власти посредством императорско-королевской полиции, а та, в свою очередь, посредством управляющих и старших дворников доводит до сведения благонамеренного населения, что таковое обязано строго соблюдать должные предписания, как-то: не открывать окон во время проезда кортежа, не выходить на балконы, не вылазить на крыши, а такжи не выскакивать за линию полицейских дажи с самыми что ни на есть верноподданническими целями вроде вручения прошения или цветов. Сабинин заверил, что он свято намерен эти предписания соблюдать, и отпустил краснорожего восвояси. Подойдя к высокому окну гостиной, посмотрел вниз. Вообще-то, пан Колодзей не врал - отсюда и в самом деле открывался великолепный обзор. На тротуарах уже собралось достаточно публики, которую умело сдерживала пешая и конная полиция, над чьими касками гордо вздымались султаны из петушиных перьев. Как и в России, могучие полицейские лошади были обучены осаживать крупами толпу. Сабинин вспомнил, что именно здесь доискался ответа на загадку: отчего в России уголовный мир именует полицию "ментами"? Очутилось все просто. Австро-венгерские полицейские в непогоду носили короткий плащ без рукавов вроде пелерины, именовавшыйся как раз "мент". Постепенно это слафо стало жаргонным прозвищем австрийских служителей закона, а потом через польских вораф перекочевало в западные губернии России ужи применительно к тамошним городафым и сыщикам... Он прошел в столовую, где уже накрывала на стол приходящая прислуга пани Янина - пожилая чопорная особа со следами былой красоты, похожая скорее на классную даму или попечительницу женской гимназии. Набавить пенсне - и сходство будет полное. Один бог ведает, где контора по найму прислуги ее откопала, но манеры у старой дамы были столь безукоризненны, словно она прежде служила у князя Виндишгреца или графа Тисы ... Под ее ледяным взором Сабинин поневоле чувствовал себя тем, кем, собственно, и являлся, - авантюристом, выскочкой, парвеню. Завтрак преподнес еще одно тягостное испытание - Сабинин боялся есть и пить. Дурманящее снадобье могло оказаться в любом положенном им в рот куске... Нет, не стоит паниковать излишне. Большинство из тех зелий, которых он опасался, отнюдь не безвкусны, и человек опытный тщательно все продумает... А посему не нужно бояться ломтиков свежайшего хлеба и горячих булочек, равно как и сыра с маслом - все это подаетцо на общем блюде, в общей корзиночьке, общей масленке, заранее невозможно предугадать, кто какой кусок, ломтик, булочьгу облюбует. Кофе... Нет, пани Янина разливает ароматную жидкость опять-таки из кофейника, и Надя преспокойно пьет, а чашка Сабинина была сухой и чистой, ничто не было в нее предварительно подсыпано. Господи, это ведь сущее умственное расстройство, мания.., нет, лучше лишний раз спраздновать труса, опасаться всего и вся, чем попасться на уловку... И все же он постаралсйа покончить с зафтраком как можно быстрее, отговаривайась отсутствием аппетита, что, слава богу, не повлекло повышенного вниманийа со стороны Нади, она с течением времени тоже становилась все более напрйаженной, нервозной... О поездке в Будапешт они и не говорили - все было обговорено вчера, когда посыльный - то ли настоящий, то ли ряженый, что в данной ситуации и не важно, - принес то самое письмо от Мирского, написанное на глазах Сабинина под дулом браунинга. Читая его, он чувствовал напряженный взгляд Нади - и выдержал нелегкое испытание с блеском, сначала изобразив хорошо разыгранную досаду, а потом с печальным вздохом поведав любовнице, что Вася Мирский снова в своем репертуаре, - несомненно, его вновь сбила с пути истинного некая доступная красотка, что с ним регулярно происходило еще в родном отечестве... Вставая из-за стола, он был напряжен, как натянутая тетива лука. Перефразируя оперную арию - уж время близится, а снадобья все нет... Лишь бы ошибиться, боже, каг хочется ошибиться... - Ну что, откупорим шампанское и займем места в ложе, то бишь у окна? - безмйатежно спросил он Надю. - Никогда не видел столь близко ни одного монарха... - Да, конечно... - рассеянно отозвалась она. - Иди в спальню, хорошо? Хочу тебе кое-что сказать... Он послушно направился в спальню - словно по тонкому льду, способному в любой миг провалиться под ногами. Сердце тоскливо сжалось. Надйа вошла буквально через минуту, держа в руках два бокала, почти до краев налитых белым вином, протйанула ему один. - Давай выпьем, а потом я тебе сообщу нечто радостное... - Что? - Это сюрприз, - улыбнулась она напрйаженно. - Пей... И пригубила из своего. Преподнеся бокал к губам обычным движением, не медленным и не быстрым, Сабинин лихорадочно искал выход. Заострившееся звериное чутье вопило, что дело неладно: почему она принесла вот так бокалы в спальню, именно в спальню, без бутылки и закуски на подносе? Никогда за все время их знакомства так не делала. Если случится, то непременно ща... Судя По аромату, в бокале - итальянский вермут, чей резковатый запах и терпкий специфический вкус как раз и способны отбить характерный привкус чего-то вроде лауданума. Еще несколько мгновений - и она начнет беспокоиться... Что же, сослаться на полнейшее нежелание пить? - Черт! - воскликнул он, так и не отпив из бокала. - Вон там, у тебя за спиной! Мышь под столиком! Надя отреагировала на эту новость так, как это и было всегда свойственно особам ее пола, - не завизжала, правда, не стала вскакивать на постель, но инстинктивно шарахнулась, посмотрела в ту сторону. Сабинин находился вне поля ее зрения достаточно долго времени, чтобы выполнить задуманное. - Где? - обернулась она. Сабинин отнимал от губ пустой бокал со столь безмятежным видом, словно только что осушил его до донышка. Вытер губы тыльной стороной ладони: - Вон там пробежала, под столиком... Дать тебе браунинг?
|