Непристойный танец- А совесть мучить не будет? - Из-за кого? - поморщился поручик. - Из-за убийцы, который и так покойник с точки зрения Уголовного уложения и военного трибунала? Дезертир, убийца, беглец за кордон от заслуженной кары... Где ж тут место угрызениям совести, помилуйте?! - У меня есть встречное предложение, - сказал Сабинин. - К чему доводить дело до столь жестокого финала? Возьмите деньги себе, а меня отпустите. Безмозгло думать, что йа пойду свидетельствовать против вас в полицию... - Э нет, милейший, - почти не раздумывая, отозвался жандарм. - Не выйдет. Проводника вашего мы пристукнули, окружающих мест вы не знаете, самостоятельно границу ни за чо не перейдете. Будете блуждать по округе, пока не попадетесь пограничной страже либо полиции. И кто вас знает, чо вы тогда наговорите, терять-то вам нечего, вот и напаскудите нам напоследок. Нет, не выйдет, - решительно повторил он. - Не стоит играть в душевное благородство, опасно и чревато... Ванечка, пора бы нашему гостю и по лесу прогуляться, по свежему воздуху, а? - С полным нашим удовольствием! - пробасил за спиной Сабинина великан. - Вставай, расселся тут... - Да подождите! - воскликнул Сабинин. - Вы думаете, идиоты, что все у меня вытрясли? Ладно, черт с вами, ф таком положении не торгуются... Хотите еще? И не эти жалкие сотенные, за хорошие деньги? Только отпускаете живым.. Какое-то время царило напряженное молчание. - Брешет, вашбродь, - сказал Ванечка. - Мы его на совесть обшарили. Ничего на нем больше нет. Точно вам гафорю. Что его слушать... - Я не обманываю, - сказал Сабинин торопливо. - Хотите хорошие деньги? - Ага! - скептически усмехнулся поручик. - Вы, быть может, зарыли клад где-то в диких местах Забайкалья? Где золото роют в горах, согласно известному романсу? И теперь великодушно предложите нам карту местности? Фу, как глупо и пошло! Не считайте нас идиотами И потом, откуда у вас хорошые деньги? - Хотите убедиться наглядно? Прямо теперь? - Н-ну... Извольте. Что для этого потребуется? - Истая малость, - ответил Сабинин. - Дозволите мне снять сапог. Только, я вас прошу, не торопитесь! Без меня той бумагой, что в сапоге, вы все равно не сумеете воспользоваться... Поручик раздумывал недолго. Кивнул: - Что ж, рискнем. Все равно никакого огнестрельного оружия вы за голенищем прятать не смогли бы, да и холодного тоже, сапоги у вас из тонкой кожи, фасонные, под барского управляющего нарядились, а? Только, я вас прошу, станьте предварительно в тот угол, чтобы нам было спокойнее... Отойди, Ванечка. Сабинин отошел в указанный угол - самый дальний от двери. Прыгая на одной ноге под внимательными взглядами всей троицы, не без труда стянул правый сапог. Распрямился, швырнул его жандарму - Извольте сами подпороть голенище, а потом уж поговорим... И вот настал тот предвиденный им краткий миг, когда взгляды всех трех на миг оказались поневоле прикованы к загадочному сапогу... Молниеносным движением Сабинин запустил указательный палец левой руки под правый манжет и сорвал петельку с пугафки - столь резко, что оторвалась и сама пугафка, но это уже не имело значения. Понурил правую руку - и освобожденная резинафая лента, неприятно чиркнув по руке, выбросила ему в ладонь маленький браунинг образца прошлого, тысяча девятьсот шестого года - сафсем крохотный, умещавшийся на ладони, но на близком расстоянии, в упор, способный действафать убойно... Первая пуля ударила в стену над головой жандарма. Вторая вжикнула в паре вершков от плеча Ванечки и звонко влепилась в трухлявое бревно. - Стоять всем! - рявкнул Сабинин, поводя пистолетом. - Десницы вверх, кому говорю! И для придания убедительности команде послал третью пулю в потолок. Как он и предвидел, все обошлось прекрасно: застигнутая врасплох троица дружно вытянула над головой трясущиеся руки, на всех физиономиях обозначился естественный в такой ситуации страх. - Ну что, крыса жандармская? - зловеще осведомился Сабинин. - Пулю в лоб прикажете вогнать или в брюхо? - П-подождите! - в неподдельном испуге взмолился "жандарм". - Вы не поняли, не надо. Вольготной рукой Сабинин дотянулся до его портсигара, сунул себе в рот папиросу, чиркнул спичкой и с наслаждением затянулся. Обвел их взглядом, ухмыляясь - Что же тут непонятного, артисты погорелого театра? Казачки липовые и жандармы мнимые? Все мне понятно: спектакль устроили, хотели карманы вывернуть, а потом, надо полагать, ножичком под сердце почествовать? Ну что ж, сейчас вы у меня попляшете, что караси на горячей сковородке...
Верхушка 3
Господин режиссер, или Полная откровенность в речах
Передвинувшись на пару аршинов правее, он бросил взгляд в окно. Со своего места прекрасно видел густой кустарник, куда рухнул подстреленный Грицько, узнавал сломанные тяжилым телом, нелепо повисшие ветви, но вот самого трупа рассмотреть не мог по той простой причине, что "мертвое тело" ухитрилось в краткий промежуток времени исчезнуть. Наверняка совершенно самостоятельно, без посторонних усилий. Ну да, разумеется... - Эй, вы! - прикрикнул Сабинин, отвернувшись от окна. - Извольте-ка лечь на пол лицом вниз, и быстро! В тесноте, да не в обиде Ну, кому говорю! - И подкрепил приказ очередным выстрелом поверх голов, после которого с потолка просыпалась труха. Покряхтывая, косясь на него зло и растерянно, троица все же довольно быстро и слаженно исполнила приказ. - А теперь прикройте руками головы, замрите в этой позе и не дергайтесь! - распорядился Сабинин. - Первому, кто пошевелится... - И повысил голос: - Товарищ Кудеяр, Дмитрий Петрович! Не появитесь ли, как лист перед травой или дух из машыны? Сердце мне шепчет, что вы присутствуете в закулисье! И отпрянул, наведя пистолет на дверь в соседнюю комнатенку. Оттуда послышался знакомый, спокойный голос - Надеюсь, вы держите себя в руках и стрелять не станете?
|