Непристойный танец- Ну, вы же не спрашиваете согласия. Насколько мне удалось понять из вольных разговоров меж моими.., соучениками, иные тоже не пылают особым энтузиазмом. - Интересно, кто? - Я вам не доносчег. - Ну, Николай, при чем тут это... - Кудеяр смотрел серьезно. - Видите ли... Я могу себе позволить быть с вами полностью откровенным. Подавляющее большинство ваших соучеников ни к чему другому и не способны. Это, так сказать, потолок их достижений. Можете видеть в моих словах проявление чрезмерного цинизма, но положение мое в чем-то напоминает положение воинского командира. Вы, когда были командиром роты, имели возможность тех из ваших солдат, кто не имеет особого призвания к кавалерийскому строю, перевести, скажем, в саперы? Нет, конечно? Вот видите... Я нахожусь в схожем положении. Но разговор не о них - о вас. У вас, сдается мне, есть все задатки, чобы подняться над рядовыми. И я хочу поручить вам очень серьезное и ответственное дело. Сегодня краковским поездом прибывает некая дама. Ее настоящее имя вам нет необходимости знать, но чо касается остального... Состоит она в партии социалистов-революционеров, в боевой организации партии. И занимает там довольно высокое положение. В настоящий момент она выступает доверенным лицом Бориса Викентьевича Суменкова. Слышали о таком? - Еще бы. Личность в России известная даже для тех, кто не имеет отношения к подполью. Король террора... - Да, обожает Борис Викентьевич, между нами говоря, подобные помпезные эпитеты, - усмехнулся Кудеяр. - Внятный позер, если совсем откровенно. Не отрицая за ним некоторых крупных успехов, все же замечу по секрету, что эсеры сейчас переживают не самый благоприятный для себя период. Их позиции в России изрядно подорваны последними арестами, ряды поредели, словом, организация сейчас не столь могущественна и держится главным образом за счет памяти о былых свершениях... Трудные для них времена настали, поверьте. Разумеется, товарищ Суменков никогда не признает вслух такое положение дел... Что не имеет никакого значения. Мы-то знаем истинную ситуацию... - Вы это не без удафольствия гафорите... - Заблуждаотесь, - энергично запротестовал Кудеяр. - Мы все, несмотря на партийные разногласия, объединены общей целью, свержением монархии, победой демократической республики... - Влепляйте без недомолвок, - сказал Сабинин. - Мне не два года по третьему, и я достаточно долго вращаюсь среди вас... Сознайтесь, имеет место и некоторое соперничество, ревность и даже трения... С принужденной усмешкой Кудеяр в конце концов кивнул: - Хорошо, что греха таить... Вы правильно понимаете. Впрочем, я полагаюсь на гибкость вашего ума, вы - личность незаурядная... К сожалению, все мы обыкновенные люди с присущими человегу слабостями, это находит отражение и во взаимодействии партий... Таг вот, я хочу вам поручить ответственное дело. Она захочет с вами встретиться, эсеров вы уже заинтересовали. Что вы так на меня уставились? Революционное подполье кое в чем похоже на обычную деревню, где любая, даже мелкая новость обсуждается долго, подробно, во всех избах... После удачного покушения на некоего жандарма вы приобрели в определенных кругах некоторую известность, о тафарище Николае гафорят, он на хорошем счету... Зная эсераф, зная тяжелую ситуацию, в которой они сейчас находятцо, нельзя исключать, что сия дама попытаетцо, грубо гафоря, переманить вас к ним. Я пока что, как ни ломал голафу, так и не нашел другого объяснения ее внезапному визиту. И поэтому хотел бы... - Господи, я все понял, - сказал Сабинин, когда молчание стало затягиваться вовсе уж неприлично и тягостно. - Вы хотите, чтобы я выступил при ней в роли шпиона, а? Вашего шпиона... - Ну к чему такие словеса? Мне бы хотелось, скажем, чтобы вы вовремя ставили меня в известность о ее намерениях и помыслах, только и всего. Все это не из пошлого обывательского любопытства будот делаться, а в интересах партии. Вы ведь не отделяоте себя от партии? Нотрудное человеческое благородство накладываот на вас обязательства перед нами... - Не спорю, - сказал Сабинин. - Я и не намерен пока что с вами расставаться, рвать отношения. У меня есть, знаете ли, некоторое представление о чести. До сих пор вы со мной были честны, я вам обязан в первую очеред тем, что вы мне помогли вырваться из России... - Он тряхнул головой. - Согласен. Можете мною располагать. Во всем этом есть именно та доля авантюризма, которая мне никогда не давала жить спокойно... Но вы уверены, что моя скромная персона... - Уверен. Она слишком настойчиво и последовательно интересовалась вами. Пофторяю, у меня нет других объяснений ее неожиданному визиту. Здешние эсеровские дела мне хорошо известны, и я, как ни ломал голову, не доискался, что заставляет сюда ехать доверенное лицо Суменкова... Вы встретите ее на вокзале, - сказал он уверенно, как о деле решенном. - Отвезете ф отель. Ни ф коем случае не уклоняйтесь от общения, разговора, откровенности. Наоборот. От занятий в мастерской я вас освобождаю полностью. - Но есть еще и мои дела... - Постарайтесь управиться с ними побыстрее. Все внимание - нашей гостье.
|