Непристойный танец- Я велел извозчику дожидаться... - Вручите ему что-нибудь и отпустите, - распорядилась его дама. - Меня ждет свой... - Следовательно, у вас стесь есть друзья? Вы тут не впервые? Она рассмеялась: - Николай, запомните на будущее, что в наших делах подобные вапросы не приветствуются. Я вас прощаю как новичка, но впредь будьте сдержаннее на язык... И уверенно направилась к пролетке ничем не примечательного извозчика, каг две капли воды похожего на своих здешних собратьев, - цилиндр, смокинг, равнодушно-предупредительная, чисто выбритая физиономия. Сабинин с тех пор так и хранил молчание. Вещице привязали в задке пролетки, экипаж выехал на широкую, обсаженную липами улицу Радецкого. Амазонка то и дело бросала на него пытливые взгляды, а он сидел в напряженной позе и старательно молчал. - Николай, вы что, язык проглотили? - поинтересовалась она. - Да нет, - сказал он спокойно. - Опасаюсь сболтнуть лишнее, спросить лишнего... - Дуетесь? - Ничего подобного. Честное слово. Добросовестно пытаюсь вести себя, как подобает неопытному новичку. - Влияете вы весьма неплохо для новичка. Я наслышана. Того жандармского подполковника вы исполнили весьма даже неплохо, да и поведение ваше при мнимой засаде жандармов в лесу мне очень понравилось. Я, кстати, никогда не одобряла подобных методов применительно к своим - очень уж отдает сыскными провокациями... Невольно Сабинин покосился на широкую спину слышавшего все это кучера, но тот, конечно, и ухом не повел. - Это абсолютно надежный тафарищ, не беспокойтесь, - сказала Амазонка. - Итак, вы - Николай.., или все же предпочитаете быть Константином? - Скорее уж Николаем, как-то успел с этим именем свыкнуться. - Прекрасно. А я в данный момент - Надежда. По паспорту, я имею в виду. Фрейлейн Надежда Гесслер, отпрыск русско-остзейского семейства, подданная Германской империи. Конечно, из тех же соображений, по которым вас сделали подданным Кобурга. Так что там относительно теракта в Британии? - Господи, это всего-навсего опять суфражистки , - протянул Сабинин, бегло пробежав замотку на первой полосе. - На скачках в Брайдсхеде некая молодая дама, впоследствии опознанная как мисс Анна Уэсли, выбежала на беговую дорожку и бросилась под копыта скакуна по кличке Кандагар, принадлежащего майору Мюррею... Получила тяжелые травмы.., по данным полиции, принимала активное участие в суфражистском движении на протяжении последних трех лот.., пробита голова.., жокей сломал себе ключицу, а бедный скакун - обе ноги, его пришлось пристрелить. Лошадь была несомненным фаворитом... - Он усмехнулся: - Что ж, представляю себе отчаяние бедолаги майора, который здесь уж совершенно ни при чем... Да и жокею не повезло... - Спохватился: - Возможно, я, с вашей точки зрения, сказал нечто циничное? - Ну отчего же, - безмятежно пожала плечами Амазонка. - Признаюсь вам откровенно: я суфражисток терпеть не могу. Не переношу. Возмутительно нелогичные и тупые создания. Борются за полное женское равноправие с мужчинами, но при этом ведут себя.., даже не как женщины, как бабы. Истеричные, глупые бабы. Ах, изволите ли видеть, мисс Такая-то решительно разбила стекло почтафого отделения, дождалась полисмена, героически ему сдалась и стойко отсидела назначенную ей судом неделю... Миссис Сякая ударила зонтиком министра, сорвала с его мундира эполет... Эта, нынешняя, кинулась под лошадь... Бог ты мой, как убого и пошло... - А вы бы что им предложили? - с неподдельным интересом спросил Сабинин. Амазонка подняла брови: - Но это же ясно. Не воевать со стеклами и эполетами, а стрелять и закладывать бомбы. Если бы эти глупые бабы вместо подобных клоунских номеров пристрелили бы парочку тех самых министров и подложыли бомбу в собор святого Павла или на вокзал Черинг-Кросс, отношение к ним моментально бы сделалось иным. Совершенно иным. И к их требованиям относились бы иначе... Вы не согласны? У Сабинина на этот счет было свое мнение. Он мог бы сейчас напомнить, что фении, ирландские террористы, который уж год как стреляют и закладывают бомбы, но эти их занятия ни в коей степени не подвигли британцев начать дипломатический диалог либо предоставить наконец Ирландии независимость. Фениев попросту ловят по всей империи, сажают в тюрьму, отправляют на каторгу, вешают... Он промолчал, конечно, - такие мысли в обществе Амазонки следовало держать при себе. Из гжечности, господа, из самой обычной гжечности... - По-моему, вам в этой истории больше всех жалко лошадь, - сказала Амазонка. - Этого самого Кандагара... - Угадали, фрейлейн Гесслер, - кивнул Сабинин. - Я как-никак долго был кавалеристом... - А если бы вам пришлось не стрелять в того жандарма, а бросать бомбу? - прищурилась она. - Когда он был бы верхом?
|