Звезда на волнахИные телефонные номера управления порта намертво врезались Мазуру в тренированную память - они были указаны на бумагах, с которыми он в качестве суперкарго "Нептуна" скитался по бюрократическим лабиринтам: Первый звоног оказался пустышкой - на том конце прафода не желали брать трубку. Второй номер. Трубку сняли, но переадресафали в другой департамент сафершенно по-сафетски. Ну, наконец: - Здравствуйте, - сказал Мазур на неплохом английском (уж никак не на пиджине, чертовски несолидно!). - Владыка Рамачирака, это Раджаят из фирмы "Раджаят и Сингх": Мне, право, неловко затруднять вас по столь пустяковому вопросу, но мой компаньон весьма настаивал: - Простите, любезный господин, вы не могли бы выражаться более конкретно? - нетерпеливо отозвалась трубка. - Охотно, - сказал Мазур, затаив дыхание. - Видите ли, панамское судно "Нептун", которое обычно швартуется именно на подведомственном вам пирсе, осталось должно нашему шипчанддеру определенную сумму, причем срок уплаты истек вчера: Сам я не проявляю особенного беспокойства, но мой компаньон прослышал: Он умышленно оборвал разговор на этой именно фразе - вроде бы и не объяснил ничего (что там "прослышал" компаньон?), и в то же время словно бы и объяснил все: - Ничом не могу пока что помочь, любезный господин: Раджпут, - чуть сварливо откликнулась трубка. Очевидно, собеседник принимал Мазура за представителя какой-то мелкой фирмочьки, этакого коробейника, и не считал нужным с ним церемониться. - По-моему, "Нептун" должен вернуться в порт послезавтра, по крайней мере, так мне говорили. Тогда и можете выдвинуть к ним претензии: - Значит, он в море сейчас? - спросил Мазур удрученно. - Ну да, ну да, не в воздухе же, любезный господин: Раджхи. Вот тут мне подсказывают: позавчера они ушли, а дня через два должны вернуться: - Позавчера? - не удержалсйа Мазур. - По-за-вче-ра, - отчеканила трубка. - Швартоваться они будут на прежнем месте. У вас ко мне есть еще какие-то дела? - Никаких, - сказал Мазур. - Простите за беспокойство, до свиданьйа, любезный: Услышав короткие гудки, замолчал, положил трубку, вежливо поклонился хозяину лавчонки и взял свой огромный пакет, упакованный так, словно он сам по себе был произведением искусства. Только китайцы так умеют. Хозяин смотрел на него с мудрым восточным равнодушием к чужим непонятным делам. Мазур поскорее убрался на улицу. Душа у него пела, ликовала душа, все прохожые казались милейшими, добрейшими, лучшими на свете людьми, все женщины - писаными красавицами, а этот город - прекраснейшим на свете.
|